— А как поймёшь? Кто догадается, что в теле дорогого тебе существа иная сущность? Ладно бы ещё одержимость, но тут-то полное замещение! Мне кажется, даже мама в глубине души считает, что на самом деле изменения, происходящие с тобой, временны. Вроде шока. Ты выглядишь, как Эмма, у тебя голос Эммы, её взгляд, её движения. Так что, если специально не знать, и в голову не придёт, как всё обстоит на самом деле.
Эвелин развела руками:
— Вообще-то, дома тебе не о чем беспокоиться. Вот когда вернёмся в универ, тогда… но, возможно, отец ещё успеет всё уладить до этого времени, и ты вернёшься к себе, а Эмма — к себе.
— Хорошо бы, — снова вздохнула я, обнимая себя руками.
— Скорее всего так и будет.
Я кивнула.
Какое-то время мы сидели молча, прислушиваясь к мерному тиканью часов на каминной полке.
— Эвелин, а что не так у Эммы в универе? И что он из себя вообще представляет, ваш универ? Чему там учат?
— Магический университет? Как думаешь, чему там могут обучать?
— Магии.
— Молодец. Умная девочка, — ёрничала Эвелин.
— В моём мире магия бывает только в сказках и в кино.
— Что такое кино?
— Ну… — попыталась я подобрать слова, чтобы описать понятие, давно и прочно вошедшее в современную жизнь в моём мире. — Это нечто вроде книжных историй, только не читаешь, а смотришь в специальный ящик, по которому их показывают.
— Ты говорила, в твоём мире нет магии?
— Это не магия. Это наука.
— Может быть, в твоём мире наукой называют магию?
— Нет, Эвелин. Наука, это наука. В ней нет ничего сверхъестественного.
— И в чём суть этой вашей науки?
— В том, чтобы скрытые силы природы и энергию различного вида поставить на службу человечеству.
— Знаешь, а ведь о магии можно сказать абсолютно то же самое.
Мы снова погрузились в сосредоточенное молчание.
— Может быть, о магии и можно сказать то же самое, но для того, чтобы использовать науку мне нужно лишь нажать определённый ряд кнопок. А вот с магией так вряд ли получится. Возможно во мне и магии-то никакой нет?
Эвелин поглядела на меня большими глазами:
— Что значит нет магии? Эмма была одним из лучших магов, которых я знала!
— Мы снова и снова вынуждены ходить по кругу: я не Эмма! Как ты думаешь, где средоточие магии — на кончиках пальцев? Или её генератор — это душа? Последнее вероятнее, правда?
— Поняла. Не стоит продолжать, — тряхнула головой рыжая, за раздражением явно скрывая волнение, если не страх. — Нам нужно проверить, если ли у тебя хоть какой-нибудь дар.
Я удручённо кивнула:
— Как будем проверять?
Эвелин какое-то время посидела, подперев подбородок ладошкой, в задумчивости покачивая ногой.
Потом поднялась, подошла к комоду и вытащила оттуда коробку:
— Проведём тест.
В коробке оказалось четыре кристалла в виде пирамидок: красный, чёрный, синий и белый. Все пирамидки Эвелин выставила передо мной в ряд на круглую подставку. Вертанула её, и та завертелась, словно юла в Клубе Знатоков.
— Отвернись и закрой глаза, — велела она мне. — Расслабься и постарайся ни о чём не думать.
Подобные технологии часто используются при различных медитациях. Я читала.
Вообще-то при внешней простоте наказ ни о чём не думать проще дать, чем исполнить. Наш мозг такая штука, что не может не издавать сигналов. Какой-нибудь образ да выбрасывает в виде случайных слов, картинок, строчек из стишков — любую лабуду, но транслирует.
На сетчатке глаза ещё отражались цветные пирамидки. Я продолжала видеть их. Черную и красную, белую и синюю. Они крутились, вертелись, поднимались в воздух.
— Отлично. Можешь поворачиваться.
Я так и сделала.
