– Увижу что?
– Увидишь.
Да уж, не слишком содержательно.
Айна перевела взгляд на море и обнаружила, что лодка с Авериллом сейчас далеко от берега. Никакая магия не поможет ему вернуться раньше чем через час, поэтому даже если Бриджит хочет показать ей что-то секретное, время у них есть.
Они прошли в дом, и это уже удивляло: Айна там все осмотрела, но не обнаружила ничего подозрительного, да и маг бывал в доме очень редко. Но суккуб решила ни о чем не спрашивать и просто поверить своей спутнице.
Собака привела ее к одной из кладовых и остановилась перед закрытой дверью.
– Открой, – потребовала она.
– Ты что, есть хочешь? – разочарованно спросила Айна. – Так бы сразу и сказала!
– Нет. Открой.
Все еще ничего не понимая, Айна открыла перед ней дверь. Бриджит действительно не интересовали продукты, она уверенно побежала мимо полок вглубь комнаты, и суккуб последовала за ней. Там, в тени, прикрытая стеллажами с крупами, обнаружилась еще одна дверь.
Бриджит и ее поскребла когтистой лапой:
– Открой!
– Теперь уж понятно, что открою!
За дверью скрывалась вторая кладовая, поменьше площадью, полностью лишенная окон. Из-за этого Айна почти ничего не могла разглядеть, пока не нашла пару магических осветительных сфер.
В тесном зале хранились картины – несколько десятков, не меньше. Все они были написаны маслом, и вполне талантливо. Даже не разбираясь в живописи, можно было догадаться, что это работы одного художника. Все – портреты, сделанные темными цветами, изображения молодых людей. Все в вечерней одежде, у женщин заметный макияж, вот только непонятно, где они находятся, ведь они ничего не делают – просто стоят у какой-то темной стены и смотрят художнику в глаза.
Несложно было понять, что картины написаны Авериллом, и он, при всем таланте, ими определенно не гордился. Многие холсты были повреждены: порезаны или заляпаны черной краской, которая иногда попадала на изображение бесформенными пятнами, а иногда намеренно закрывала глаза людей.
Он боялся на них смотреть – похоже, из-за чувства вины. Он думал о них снова и снова, нарисовал их в надежде освободить от них память, а потом запер их здесь. Отчасти, это ему помогло, иначе он не смог бы спокойно жить даже в Пустоши. Но именно эти картины, эти образы не давали ему покинуть кластер.
– Ты знаешь, кто эти люди? – спросила Айна, разглядывая картины.
– Боль.
– А поконкретней нельзя?
– Его боль. Это знаю. Больше не знаю.
– Понятно… Но и это, знаешь, уже много.
Она и так помнила, что главная проблема Аверилла – несчастный случай, устроенный им восемь лет назад. Теперь она выяснила, что у него было много жертв. Вот только что он сделал?
Логично было предположить, что он убил тех людей, но это вряд ли. Если бы он уничтожил с помощью магии такую толпу, это не осталось бы незамеченным. Всех денег клана Эсентия никогда не хватило бы, чтобы замять такой скандал. Им проще и дешевле было отдать Аверилла под суд, объявить паршивой овцой, отречься от него.
Да и журналисты в мире магии точно такие же, как в мире людей – вездесущие. Они бы не стали покрывать массовое убийство, напротив, многие были бы рады очернить Великий Клан. А в общедоступных источниках Айна не нашла никаких подробностей преступления, совершенного Авериллом. Знала только, что «люди пострадали». И что? Что же это было за страдание такое, что он до сих пор не может себя простить?
Хестер напрасно не раскрыла ей всю правду. Играя в хорошую сестру, она усложнила Айне задачу. Если уж нанимаешь суккуба, не делай вид, что уважаешь личную жизнь брата! Но теперь поздно что-то менять.
Айне нужно было пробраться в его мысли и найти тот случай при первой же возможности. Не только ради своего задания, просто она начинала подозревать, что лишь такая помощь, резкая и непрошенная, может вернуть Авериллу свободу – если еще не слишком поздно.
Он убеждал себя, что ничего не изменится. Он не привыкнет к ней, не захочет большего и сможет отпустить, когда она соберется уезжать. Но сейчас можно сделать небольшую паузу и вспомнить, каково это – каждый день улыбаться кому-то, говорить с кем-то, желать кому-то спокойной ночи. Он не виноват, он не нарушил свое обещание не давать себе послаблений – Айна сама явилась в его мир.
