Хэллоуина от пустоты, оставленной в нем кровью демона, но давало ему надежду, что рано или поздно он справится.
Фильберта хотела бы этого. Хэллоуин с готовностью пожал протянутую ему руку, затем склонил голову перед Даной, признавая ее – не просто как невесту Огненного короля, а как воина, которого он мог уважать.
– Я тоже рад, что знаю вас обоих. Надеюсь, нам еще доведется встретиться – судьба умеет переплетать несколько путей в один. Я оставляю Небесный Опал в надежных руках… и желаю вам удачи в Сивилле!
– Не уверен, что все это правильно, – тихо сказал Родерик.
– Теперь уже поздно что-то менять, – отозвалась Керенса. – Просто стой и смотри.
Она, конечно, была права. Она, Родерик и Алеста заняли свои места среди толпы, собравшейся, чтобы наблюдать за казнью. Отсюда они не могли помочь заключенным, не рискуя при этом жизнями элементалей. Поэтому им оставалось лишь ждать, сосредоточившись на своей миссии.
Серапису надоело играть со своими пленниками. Он мог пытать их, но, похоже, это было слишком примитивно для него. Тот, кто так легко причинял боль, уже не получал от этого наслаждения. Он выбрал для элементалей, посмевших противостоять ему, более изощренный вид страдания: перед смертью они должны были увидеть, что стало с городом, который они так отчаянно хотели защитить.
Зрелище и правда было печальное. Ажурная светлая красота Сивиллы исчезла, сменившись грязью и разрушением. Целых домов в этом мире почти не осталось, и даже Дворец, символизирующий единение четырех стихий, был покрыт копотью и сажей. Элементали, которых чуть ли не силой согнали на площади, выглядели не лучше своего мира. Все они были больны – заражены чумой, которую принес им Серапис. Те, что послабее, уже погибли от нее, некоторые даже падали замертво по дороге на площадь, и их тела не дозволялось убирать, чтобы обреченные мятежники знали об этом. Над мертвецами и еле живыми горожанами кружились неестественно крупные насекомые – новые хозяева Сивиллы. Здесь никто не верил в возвращение былых порядков, и одним элементалям хотелось поскорее умереть, другим – договориться с Сообществом, сделать что угодно, лишь бы получить хотя бы видимость мира и надежды на будущее.
Среди этого разрушения медленно шли мятежники – в основном саламандры, но были и элементали других видов. Их специально провели большим кругом, по крови и грязи, словно пытаясь доказать, что это их вина. Страдания души были для Сераписа куда привлекательней, чем страдания тела.
Сам Серапис наблюдал за происходящим с просторного балкона Дворца, где были установлены высокие кресла для почетных гостей. По правую руку от чудовища сидела Аурика, которая казалась болезненно бледной и уставшей. Родерик слышал о том, что недавно она была ранена, но сейчас он никаких травм или даже шрамов не видел. Хотя чему удивляться? В мире хватало магии исцеления, которая наверняка была известна верховной ведьме Сообщества Освобождения.
По левую руку от Сераписа сидел человек в просторном белом плаще. Его лицо скрывал капюшон, и похоже, этот гость не слишком хотел присутствовать на казни, но великим чудовищам не отказывают.
Незнакомец не колдовал, и все равно Керенса смогла распознать его энергию.
– Король зомби, – шепнула она.
– Все-таки решил показать себя, – заметила Алеста.
– Не сказал бы я, что он себя показывает, – возразил Родерик.
Они давно уже знали, что на Сообщество работает король зомби – редкое и бесконечно опасное существо. Оно могло порождать новых зомби и контролировать их, с его помощью Аурике удалось превратить в живых мертвецов население целого мегаполиса. При этом в кластерных мирах существовало не так много королей зомби – меньше пятидесяти, насколько было известно Родерику. Поэтому тот, кто согласился помогать Сообществу, скрывался, чтобы не быть пойманным раньше времени.
Вряд ли он верил в безумные идеи Аурики, представители этого вида отличались умом и практичностью, их сложно было убедить в необходимости фанатичного почитания чудовищ. А вот деньги и славу они любили и вполне могли сражаться за право управлять парочкой собственных кластерных миров.
Поэтому теперь Родерик не сводил глаз с фигуры в белом, стараясь разглядеть под капюшоном лицо или хотя бы запомнить энергию и запах этого существа.
Алеста отвлекла его, указывая в сторону:
– О, смотрите, Катиджан и здесь отличился!
Она была права: Катиджана действительно вели отдельно от других мятежников, первым, а за ним уже двигались остальные. Впрочем, для воинов Сообщества он был не Катиджаном Инанисом, а элементалем среднего уровня, не слишком высоким, тощим и невзрачным. Маска, созданная кланом Арма, держалась великолепно, но из-за этого было совсем уж непонятно, почему какой-то жалкий саламандр ведет себя, как свергнутый правитель: шагает с гордо поднятой головой и расправленными плечами, уверенно смотрит в глаза тем, кто вот-вот отнимет его жизнь. Его царское спокойствие раздражало и настораживало охранников, чувствовалось, что они с удовольствием разорвали бы его на части прямо сейчас, чтобы не рисковать, но они слишком боялись разгневать Сераписа.
