— Не соглашайся.
— Ты его не знаешь. Это всё тянется с самого детства, — пожаловался учитель.
— Ну а теперь ты уже не ребёнок и можешь решать сам, — сказала жена учителя и взяла его за руку.
— Папа так не считает. Он считает, что я должен поступать так, как ему хочется, — вздохнул учитель.
— Но ты не должен.
— Вот именно. Я сбегу отсюда.
— Но мы не можем оставить детей.
— Я сбегу вместе с детьми, — голос у учителя дрожал.
— Дорогой, успокойся.
— За ужином я украл ложку, — признался учитель.
— И что ты собираешься с ней делать?
— Я выкопаю подземный ход. Оторву одну половицу и сегодня же начну копать.
— Только не поранься, — сказала жена учителя с тревогой, и они ушли.
— …Почему мне всегда так не везёт? Почему я не могу сидеть посреди пустыни и слушать вой койотов? Почему мечтам не суждено сбыться?. — донеслись до нас слова учителя из темноты.
Видимо, жена учителя не знала, что на это ответить.
Мы прокрались обратно в кровати. Мы не могли понять, почему учитель собирается взять нас с собой, раз уже продал Козломорозу.
— Может, учитель нас пожалел? — предположила Тина.
Наверное, Тина права. Жена учителя заставила его раскаяться и передумать. Но всё-таки оставалось ещё много вопросов.
— У меня подбородок чешется, — пожаловалась Ханна в темноте. — И кажется, он стал шершавым!
Это внушало тревогу.
9
Утром мы проснулись от треска моторов. Мы повыскакивали на улицу и успели увидеть, как гномы на своих санях улепётывают за озеро.
На крыльце осталась гора тёплой одежды: разноцветные и разноразмерные комбинезоны, рукавицы и шапки.
— Так я и знал! — рёв Сампы перекрыл треск моторов. — Как всегда, только одежда!
Одежда была хоть и не самая модная, зато тёплая.
— Ну вот, совсем другой вид, — ухмыльнулся в бороду Дедушка Козломороз.
Я ткнула Ханну в бок. Мы, конечно, понимали, что он имеет в виду. Мы надеялись, что учитель быстро выроет свой подземный ход, потому что в гномы никто из нас не хотел.
— Кому нужна медсестра такого роста, как я сейчас, да ещё с бородой? — ворчала Ханна. Она как раз собиралась стать медсестрой.
У учителя был не очень довольный вид. Козломороз выдал ему чёрную лыжную куртку, плотные лыжные штаны и белую шапочку. В этой шапочке учитель походил на только что вылупившегося цыплёнка со скорлупой на голове.
— Такой костюм я в последний раз видел на президенте в 1966 году, — сказал учитель жене.
— Тебе тогда было два года, — заметила жена учителя. — Сомневаюсь, чтобы ты его хорошо запомнил.
Дед Козломороз взглянул на небо. Солнце было уже довольно высоко, снег слепил глаза.
— Я знаю, что он сейчас скажет, — прошипел учитель, сверля взглядом Козломороза.
— Я тут подумал… — начал Дедушка.
— Я сейчас сбегу, — сказал учитель, но не сбежал, потому что жена учителя крепко держала его за верёвочку от куртки.
— … А не пройтись ли нам на лыжах? — закончил Дед Козломороз.
— Я так и знал! — воскликнул учитель.
— Сохраняй спокойствие. Никакой паники. Хотя бы ради детей, — жена учителя взяла его за руку.
— Вы все, конечно, любите лыжи. Как можно их не любить? Я лично обожаю, — Дедушка подошёл поближе к учителю. — А для вашего учителя лыжи всегда были просто смыслом жизни.
Козломороз положил руку своему Козлёнку на плечо. Учителя словно током ударили. Он всё же улыбнулся, но улыбка вышла настолько кислая, будто учитель только что съел ведро лимонов. В глазах у него стояли слёзы.
