«Между нами?»
Эллингтон кивнул и снова оглядел коридор, чтобы убедиться, что их никто не слышит.
«Есть неоспоримая связь с делом моего отца, – продолжила она. – Правда, пока единственная зацепка – это улика, специально подброшенная, чтобы сбить нас с толку. И, без обид, это всё, что я могу тебе сказать».
«Нашла кого-нибудь, чтобы он держал тебя в курсе дела?»
«Возможно, а что?»
«Я могу помочь с информацией по расследованию ФБР. Знакомясь с делом, мне пришло в голову, что я почти не знаю ничего о смерти твоего отца. Мне стыдно».
«Почему?»
Эллингтон поднял глаза и вопросительно посмотрел на Макензи. «Потому что ты мне интересна, – ответил он. – Возможно, даже очень».
Внутри Макензи накрыло горячей волной, но она сохранила внешнее спокойствие: «Неподобающие слова для женатого мужчины».
«Ты права, – сказал он. – А для того, кому две недели назад пришли документы о разводе?»
«Мне жаль это слышать», – искренне сказала Макензи.
«Поначалу мне тоже было жаль. И мне хотелось бы тебе об этом рассказать. Нет, это ложь. Я просто ищу повод, чтобы пригласить тебя выпить».
«Желания выпить было бы достаточно».
«Наверное, так. Так что скажешь?»
«Скажу, что не против. Но не сейчас. Сейчас я очень занята. Мне нужно завершить дело по «Литтл Хилл», а ещё убийство в Небраске…»
Эллингтон поднял руки вверх, притворяясь, что сдаётся, и сделал пару шагов назад: «Больше ни слова. Я всё понимаю. Моё предложение остаётся в силе. Позвони, когда захочешь им воспользоваться».
Произнеся эти слова, он ушёл. Макензи не хотелось себе в этом признаваться, но она бы предпочла, чтобы он остался. Она нормально воспринимала их взаимное добродушное подшучивание и… казалось, что оно может стать началом чего-то большего.
Она вернулась за свой стол и снова уставилась на фотографию визитной карточки. Она понимала, что должна думать об убийствах в «Литтл Хилл». Ей казалось, что она что-то упускает… и подсказка находится прямо перед носом – подсказка настолько очевидная, что она её не замечает.
Ей было сложно списать со счетов визитку с именем отца на обороте. Кто-то написал его имя там специально. Но
«
Макензи отвела взгляд от папок и бумаг. Она отодвинула всё, что касалось убийства в Небраске, в сторону и начала быстро листать документы и фотографии по делу в парке «Литтл Хилл». Она ещё раз взглянула на места, где были обнаружены жертвы, заметив, что они находились довольно далеко друг от друга. Она раскрыла карту местности и провела пальцем от одного места к другому.
Как и с визитной карточкой двадцатилетней давности, ей казалось, что подсказка скрывалась где-то на поверхности… ожидая, когда Макензи её найдёт.
Она не могла её увидеть, и это сводило с ума.
Она резко захлопнула папку и открыла телефонную книгу Бюро. У неё появилась мысль, как вытащить из себя больше информации, но эта идея ничего хорошего не сулила. Находясь в Небраске, она вспомнила то, что, как ей казалось, она похоронила навсегда. Она переступила невидимую черту во мрак.
Макензи боялась, что чтобы найти то, что ищет, ей нужно было снова погрузиться во мрак.
В справочнике она нашла нужные телефоны и позвонила по ним, вдруг осознав, что искренне желает узнать больше об озлобленности и враждебности, которые заставили ей пробить стену в родительском доме два дня назад.
Если быть до конца честной, то ей понравилось ощущение, которое она при этом испытала.
Где-то в глубине души она уже давно хотела испытать его вновь.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Макензи оторопела, войдя в кабинет доктора Маделин Голдсмит. Омерзительно вычурный, он, казалось, служил декорацией для какого-нибудь низкосортного сериала, который показывают вечерами по воскресеньям. По приезду в Куантико Макензи два раза встречалась с доктором Голдсмит, потому что в Бюро захотели проверить её профпригодность после знаменитого дела «Страшилы», благодаря которому она и привлекла их внимание.
