победы, князь оккупировал значительную часть нижнего Подунавья. Однако уступать эту территорию византийцам он не спешил. Тогда те подкупили уже печенегов, очередных тюркских пришельцев в Понтийских степях. Святослав умчался в Киев — без его дружины столица Руси едва смогла отразить нападение кочевников. Но в том же 969 году он успел вернуться на Дунай, а на следующий осадил Адрианополь (современный Эдирне) в каких-то двухстах километрах от имперской столицы. Двор охватила паника, а Иоанн Цимисхий послал для спасения города одного из лучших военачальников. Вскоре в Болгарию выступил во главе армии и сам император. Поредевшая рать едва не попала в окружение, и Святославу пришлось отойти.
Лев Диакон, вероятно, присутствовал при переговорах Святослава и Цимисхия — их единственной встрече. Дав обязательство не вести более войн против Византии, покинуть Болгарию и отказаться от претензий на южные берега Тавриды, князь и его люди получили гарантию безопасного возвращения домой. Эта кампания оказалась для русина роковой. По пути в Киев Святослав высадился на берег Днепра, чтобы протащить ладьи мимо одного из порогов — те служили помехой плаванию, пока их не затопили при строительстве Днепрогэса в 1930-х годах. Другого выхода у князя просто не было. За два десятка лет до гибели Святослава Константин VII описывал трудности, что подстерегали русь на пути в Черное море или обратно: “Когда росы с ладьями приходят к речным порогам и не могут миновать их иначе, чем вытащив свои ладьи из реки и переправив, неся на плечах, нападают тогда на них люди этого народа пачинакитов и легко — не могут же росы двум трудам противостоять — побеждают и устраивают резню”.
Высадка из ладей у днепровской стремнины дала степным пиратам удобный случай налететь на русь и сразить ее князя. Из черепа хан Куря велел якобы сделать чашу. По слухам, Иоанн Цимисхий печенегов известил, а то и прямо натравил на Святослава. Впрочем, его гибель в низовьях Днепра лишь подчеркнула проблему, перед которой киевские князья оказались бессильны: несмотря на покорение огромных лесных просторов к северу от столицы и на собранную в ней мощь, они не могли не только завоевать степи, но даже обезопасить Днепровский торговый путь. Неспособность утвердиться на берегах Черного моря означала, что пользоваться экономическими и культурными благами средиземноморского мира Русь будет ограниченно. Разгром хазар не дал ей выхода к морю.
Святослава называют иногда “последним викингом” на киевском престоле. Его дерзкие походы, идея перенести столицу ради контроля над маршрутом между Босфором и Дарданеллами и Центральной Европой говорят о том, что ему скучно было править государством, основанным его предками, — хотя он и сам расширял его пределы. Убийство Святослава положило конец эпохе викингов на территории Украины. Хотя варяжским дружинам в Киевской Руси и далее будет отведена важная роль, его наследники не захотят зависеть от иноземных воинов. Приоритетом для них станет не завоевание далеких земель, а удержание власти над собственными.
Глава 4. Северная Византия
Уже самые древние известия о руси на Днепре позволяют оценить, насколько ее князьям не терпелось пробиться в империю ромеев, известную сегодня под именем Византии. Готов и гуннов манило в Рим то же, что норманнских разбойников-торговцев в Новый Рим: золото, могущество, престиж. Северяне никогда не пытались разгромить Византию, но подбирались к ее метрополии так близко, как только могли.
Гибель Святослава в 972 году завершает эпоху не только в истории Руси, но и в ее отношениях с империей. У преемников князя далекая южная столица все так же не выходила из головы, но они, не бросая торговли, научились ценить и нематериальный капитал, от искусства управления до высокой культуры. Оставив мечты Хельги с Ингваром о захвате Константинополя на берегах Боспора, они задумали построить его копию на берегах Борисфена. Этот поворот в отношениях с греками произошел при Владимире и Ярославе, сыне и внуке Святослава. Правление обоих князей продолжалось более полувека. Именно благодаря им, как многие полагают, Русь превратилась в полноценное средневековое государство — с более-менее определенными границами, системой управления и, что не менее важно, идеологией. Последнюю строили главным образом из ромейских кирпичей.
Владимир, заняв киевский престол, не последовал примеру отца и в дальние походы не рвался, однако превзошел его достижения. Когда Святослава сразили на берегу Днепра, Владимир был еще подростком. Его благополучию угрожали падкие до власти старшие братья, однако новая волна норманнских искателей приключений пришла ему на помощь. Перед началом успешной войны за киевский престол Владимир провел пять с лишним лет на родине предков — в Скандинавии — и вернулся на Русь во главе наемного войска. Летопись рассказывает о варягах так: “После всего этого сказали варяги Владимиру: «Это наш город, мы его захватили, — хотим взять выкуп с горожан по две гривны с человека». И сказал им Владимир: «Подождите с месяц, пока соберут вам куны». И ждали они месяц, и не дал им Владимир выкупа, и сказали варяги: «Обманул нас, так отпусти в Греческую землю». Он же ответил им: «Идите». И выбрал из них мужей добрых, умных и храбрых и роздал им города; остальные же отправились в Царьград к грекам”. Князь принял меры для того, чтоб дерзкие гости не захватили какой-либо из его городов и не вернулись назад из Византии.
Владимир не мог обойтись без варяжских дружин и после захвата власти, но приведенный эпизод “Повести временных лет” показывает, насколько непросто складывались их взаимоотношения. Второе пришествие норманнов встретило совсем иной прием. Теперь им досталась роль не торговцев, не правителей, а наемников на службе монарха, которого с ними объединяло лишь скандинавское происхождение. Родной для князя была уже страна восточных славян. Владимир не грезил переносом столицы на Дунай — ему вполне хватало и Киева. Одним из результатов его политики станет избавление
