патриарха — хотя право избирать кандидата на нее принадлежало именно последнему. В этом случае князь обращался с церковью так же бесцеремонно, как повелитель ромеев. Назначение им митрополита не нашло безоговорочной поддержки среди клира, поэтому смерть Ярослава в 1054 году на время положила конец таким порывам к автокефалии. Преемника Илариона в Киев назначил уже патриарх.
Еще раньше Ярослав открыто бросил вызов Константинополю в 1043 году, отправив туда флот во главе с Владимиром, своим старшим сыном. Русь потребовала у греков выкуп, угрожая нападением на их столицу. По какой причине князю вздумалось вести дела дедовским (норманнским) способом, неясно. Не опустошило ли его казну сооружение Царьграда-на-Днепре? Мы можем только гадать. Возможно, империя чем-либо задела младшего союзника и внук Святослава решил ее проучить. Что бы там ни было, ромеи отказались платить и приняли бой. Владимир нанес им поражение, но затем налетел шторм, который разметал его флот. В Киев он вернулся с пустыми руками. Роль викингов киевским князьям уже не давалась.
Если считать программу Византии по христианизации Руси, начиная с набега Аскольда на Константинополь в 860 году, средством умиротворения северных варваров, налаживания дружеских контактов с ними, то уже при Ярославе эти усилия бесспорно принесли плоды. В отличие от предков, тот предпочитал по возможности жить в мире и согласии с империей. Но едва ли обращение ястреба в голубя произошло благодаря кресту животворящему. В то время правители Руси просто не думали о новых завоеваниях — их главной задачей было удержать и освоить то, чем они владели. Поэтому видеть в Византии наставника оказалось гораздо выгоднее, чем врага.
При Ярославе Русь заняла видное место в содружестве христианских государств. Позднее историки назовут его “тестем Европы” — стольких сестер и дочерей он выдал за европейских правителей. Принятие его отцом христианства из Византии, насаждение на восточнославянской почве ростков ее культуры стали важными предпосылками дипломатических успехов. Ярослав не повел под венец императорскую дочь, зато женил своего сына Всеволода на дочери Константина IX Мономаха. Сам киевский князь женился на Ингегерде, дочери шведского короля Олафа Эрикссона (норманнское происхождение Рюриковичей кое-что значило). Их дочь Елизавета вышла за Харальда III, короля Норвегии. Сын Изяслав женился на сестре польского князя Казимира I, замужем за которым была одна из сестер Ярослава. Еще двух дочерей, Анастасию и Анну, князь выдал за королей Венгрии и Франции: Андраша Белого и Генриха I соответственно.
Глава 5. Ключи от Киева
Подобно Византии, страну восточных славян окрестили “Киевской Русью” намного позднее — в нашем случае историки XIX века. Современники ни Романию, ни Русь под этими именами не знали. Сегодня Киевской Русью мы называем государственное образование со столицей в Киеве, что существовало с X до середины XIII века, когда монголы нанесли ему смертоносный удар.
Кто же его законный преемник? В чьих руках ключи от Киева? Эти вопросы не дают покоя тем авторам, что трудятся над историей Руси, начиная с XVIII века. Изначально предметом дебатов служила только родословная княжеской династии — скандинавы они или славяне? К середине позапрошлого столетия круг таких вопросов стал шире, тогда же между русскими и украинцами началась тяжба за наследие уже не одних только Рюриковичей. Ожесточенность этих споров подчеркивает перетаскивание с места на место, уже в наше время, бренных останков Ярослава Мудрого, чье правление подробно рассмотрено в предыдущей главе.
Ярослав умер в конце февраля 1054 года. Погребли его в Софийском соборе, возведенном в его правление, в саркофаге из белого мрамора, украшенном резьбой: крестом и мало кому известными на Руси средиземноморскими растениями вроде пальмы. Исследователи допускают, что в саркофаге первым упокоился некий византийский аристократ, но хищные викинги либо предприимчивые греки увезли это свидетельство культурного расцвета империи в Киев. Саркофаг до сих пор находится в соборе, зато останки князя исчезли оттуда не позднее 1943 года, во время Второй мировой войны. Затем их якобы видели на Манхэттене. Журналисты утверждают, что теперь они хранятся в бруклинском соборе Святой Троицы — в руках Украинской православной церкви США.
По какой же причине кости Ярослава увезли так далеко — в Новый Свет? Претензии Америки на мировое лидерство здесь ни при чем. Все дело в тяжбе за наследие Киевской Руси. Наступление Красной армии вынудило украинских священников бежать из родной страны. Вот они и прихватили с собой останки, чтобы те не попали в руки большевиков. Возвращать их в Киев не хотели и после войны, боясь того, что они окажутся в России.
И Москва, и Киев пытаются присвоить память о Ярославе как одном из великих правителей прошлого. Его изображение украшает банкноты обоих государств. На украинских гривнах первых образцов князь щеголяет казачьими усами, примерно такими, какие носил его дед Святослав. На русских рублях мы видим памятник легендарному основателю Ярославля — города, впервые упомянутого в летописи через семнадцать лет после смерти князя. Там он показан с бородой и мало отличается по виду от российских царей, вроде Ивана Грозного.
Чьим же князем был Ярослав — русским, украинским или еще каким-то? Возможно ли вообще установить “национальную” идентичность его самого и его подданных? Мы попытаемся найти ответ на этот вопрос, рассмотрев те события, что произошли после смерти Ярослава. Его уход с политической сцены
