времени означало казацкие земли на берегах Днепра и созданное там казаками государство. Романтикам XIX века казачество представлялось квинтэссенцией украинства. Чтобы не утратить связи между былой Русью и нарождавшейся Украиной, Грушевский назвал свой десятитомный труд “Историей Украины-Руси”. Тот, кто пишет в наши дни о минувшем этой страны, едва ли сможет обозначить предков современных этнических украинцев только одним словом.
В этой книге слова “русь”, “россы”, а иногда “русины” употребляются для обозначения подданных Рюриковичей. Это разнообразие имеет свои причины. В современном русском языке отсутствует общепринятая терминология, которая позволяла бы отличать восточнославянское население Киевской Руси от современных русских (и те и другие, как правило, называются “русскими”), что значительно усложнило работу переводчика. Особенно трудным оказался казус средневековой “Русской земли” в ее узком смысле — территории Киевского, Черниговского и Переяславского княжеств. В книге употреблется именно этот термин, хотя и с пояснением его значения и территориального распространения. Это же касается термина “Русская правда”. Украинцев в начале эпохи Нового времени я называю преимущественно “русинами”, современных — “украинцами”. Обретение Украиной независимости в 1991 году привело к тому, что так стали называть ее граждан, к какому бы этносу они ни принадлежали. Эта сложная модель отражает принятые в западной академической историографии стандарты. Надеюсь, большой путаницы из-за нее не возникнет.
“Приди и виждь!” — призывает читателя анонимный автор “Истории русов”, один из предтеч украинских гуманитариев наших дней, в предисловии к своему труду. Едва ли можно найти лучшее окончание и для моего предисловия.
Раздел I. Понтийский фронтир
Глава 1. На краю света
Открывает историографию Украины Геродот — “отец истории” собственной персоной. Такой чести удостоились, за редким исключением, лишь народы Средиземноморья. Обширные степи, горы и леса на территории современной Украины, к северу от Понта Эвксинского (“гостеприимного моря” античной цивилизации, нынешнего Черного моря), занимали в средиземноморском мире особое место. Центром Ойкумены во времена Геродота служили города- государства Древней Греции, южной окраиной — Египет и Эфиопия, а северной — Таврида (Крым) и Понтийские степи. Но если философской и прочим традициям Юга греки стремились подражать, Север был для них краем света, где цивилизованный человек сталкивался лицом к лицу с варваром — своим альтер эго. Именно там западный мир впервые узнал, что такое фронтир — граница освоенных в политическом и культурном смысле земель. Там Запад начал определять себя, отделяясь от Иного.
Геродот происходил из карийского Галикарнаса (Бодрума в современной Турции). В V веке до н. э., когда он странствовал, составлял и читал слушателям свою “Историю”, его родным городом владела Персидская держава. Немалую часть жизни Геродот провел в Афинах и Южной Италии. Он не раз пересекал Средиземное море, повидал Египет, Месопотамию и другие земли. Приверженец аттической демократии, он писал на ионийском диалекте, но его интересы простирались далеко за пределы Великой Греции — рискну назвать их глобальными. “История”, разделенная после смерти автора на девять книг, проливает свет на истоки греко-персидских войн, что начались в 499 году до н. э. и шли полстолетия. Геродот изобразил их как эпическое противоборство свободы и деспотии, представленных соответственно греками и персами. Тем не менее, при всей глубокой симпатии к первым, он желал поведать историю не одной, но обеих сторон — чтобы “великие и удивления достойные деяния как эллинов, так и варваров не остались в безвестности”[1].
Именно подготовка “варварских” отрывков заставила Геродота уделить внимание Понтийским степям. В 512 году до н. э., незадолго до начала противостояния с греками, Дарий Великий, самый могущественный из Ахеменидов, повел войска через Истр (Дунай), желая отомстить скифам за вторжение в Персию. Те же обвели его вокруг пальца. Легкие на подъем кочевники, избегая битвы, заставили пришельцев без толку пересечь огромное пространство Северного Причерноморья и дойти до самого Танаиса (Дона). Царь, который через два десятилетия заставит трепетать Элладу, потерпел унизительное поражение.
Автор “Истории” стремился преподнести читателю по возможности полное описание таинственных скифов, их страны и обычаев. Вероятно, непоседливый Геродот туда все же не добрался и лишь пересказывает нам дошедшие до него сведения. Тем не менее его подробный отчет о скифах и народах, которыми они правили, делает его не только первым историком, но и первым географом и этнографом Украины.
Как показывают археологические изыскания, территории к северу от Черного моря были заселены уже 45 тысяч лет назад неандертальцами, охотниками на мамонтов. В V тыс. до н. э. степи и лесостепи между Дунаем и Днепром принадлежали носителям кукутень-трипольской археологической
