культуры, которые занимались земледелием и скотоводством, строили большие поселения и оставили нам в наследство керамику и терракотовые статуэтки. Не позже трех тысяч лет назад жители западной части Евразийской степи приручили лошадь. Об этом тоже свидетельствуют раскопки. Некоторые исследователи на основе данных археологии, лингвистики и генетики предполагают, что Подонье и Нижнее Поволжье были прародиной индоевропейских языков. Из этого индоевропейского материка на рубеже IV и III тыс. до н. э. выделилась балто-славянская группа, а в середине II тыс. до н. э. славяне составили отдельную группу. Балто-славянское разделение происходило в лесах Северной Украины, Белоруссии и Восточной Польши, в то время как причерноморские степи контролировали носители иранских языков.
Пока “отец истории” не начал декламировать отрывки своего труда на афинских празднествах, большинство греков о Северном Причерноморье не знали почти ничего. Эти далекие края казались им обиталищем варваров, местом, где боги могли покуражиться. Кое-кто верил, что на одном из островов в устье Истра или Борисфена (Днепра) нашел упокоение Ахилл, герой Троянской войны и Гомеровой “Илиады”. Где-то там (скорее всего, восточнее — в низовьях Танаиса) жили амазонки, мифические женщины-воительницы, которые, чтобы ловче натягивать лук, отрезали себе правую грудь. Известны были грекам и свирепые тавры, обитатели полуострова Тавриды (Таврики). Царевна Ифигения безжалостно убивала путников, которых превратности судьбы вынуждали укрываться от шторма на скалистых берегах нынешнего Крыма. Она приносила их в жертву Артемиде — ведь та, сперва заставив Агамемнона, отца Ифигении, отдать ей жизнь царевны, затем спасла ее. Мало кому хотелось повидать варварские страны за “гостеприимным морем”, которое на самом деле трудно для навигации и славится жестокими шквалами.
Впервые греки услышали о тех суровых краях и народах от воинственных киммерийцев. Скифы вытеснили это племя из Понтийских степей на Кавказ, а оттуда киммерийцы прорвались в Малую Азию, где столкнулись с людьми высокоразвитой средиземноморской культуры, с давней традицией оседлой жизни. Эти кочевники превратились в олицетворение варварства — среди прочего и в Библии. Пророк Иеремия описывает их так: “Держат в руках лук и копье; они жестоки и немилосерды, голос их шумит, как море, и несутся на конях, выстроены, как один человек, чтобы сразиться с тобою [2]”. Образ этих безжалостных воинов попал и в современную массовую культуру. В 1932 году Роберт Ирвин Говард придумал сказочного киммерийца — Конана-варвара, в 1982-м в Голливуде сняли крайне популярный фильм с тем же названием и Арнольдом Шварценеггером в главной роли.
Таврида и северные берега Понта Эвксинского стали частью греческой Ойкумены в VII–VI веках до н. э., как раз после изгнания оттуда киммерийцев. На берегах этого моря одна за другой появлялись колонии эллинов, главным образом выходцев из Милета, одного из самых могущественных полисов тех времен. Основанный милетцами в Южном Причерноморье Синоп сам стал отправной точкой для множества колонистов. В Тавриде же возникли Пантикапей (возле теперешней Керчи), Феодосия, Херсонес (на территории Севастополя) и другие города. Однако самой известной колонией милетцев стала Ольвия в устье Гипаниса (Южного Буга), где эта река впадает в Днепровский лиман, а там уже рукой подать до Черного моря. Город мог похвастаться каменными стенами и храмом Аполлона Дельфиния. Согласно археологам, площадь Ольвии в эпоху расцвета города доходила до полусотни гектаров, население — до десяти тысяч человек. Жители Ольвии придерживались демократии, отношения с материнским Милетом определял договор.
Благополучие Ольвии и других греческих колоний и торговых факторий зависело от расположения к пришельцам коренных жителей Понтийских степей. В период основания колонии и в течение самых благоприятных для нее V–IV веков до н. э. вокруг Ольвии жили скифы, союз племен иранской языковой группы. С греками-поселенцами они не только вели дела, но и связывали себя кровными узами. Таким образом, в колониях с годами стали встречаться на каждом шагу люди смешанного происхождения с культурой эллинской и “варварской” одновременно. Купцы вывозили из Ольвии морем в Милет и другие южные города зерно, сушеную рыбу и рабов, на местные же рынки доставляли вино, оливковое масло, ткани, продукцию греческих кузнецов и других ремесленников. Не забывали и драгоценные золотые украшения, которые археологи находят в курганах скифских царей. Степи Южной Украины изобилуют такими погребениями, хотя многие из них, если не распаханы, напоминают в наши дни простые холмики.
Наверное, самую красивую вещь из так называемого скифского золота — пектораль из трех рядов фигур — нашли в 1971 году при раскопках Толстой Могилы, кургана между Кривым Рогом и Никополем. Теперь это царское нагрудное украшение хранится в Киеве, в Музее исторических драгоценностей Украины. Изготовили пектораль, видимо, в IV веке до н. э. Художник-ювелир изобразил повседневную жизнь скифов. В центре бородатые мужчины, став на колени, растягивают овчину. Пектораль из золота, поэтому композиция живо напоминает о золотом руне аргонавтов, символе царской власти. Справа и слева мы видим домашних животных: лошадей, коров, овец и коз. Один раб доит овцу, второй держит в руках кувшин.
Эти сцены не оставляют сомнений в том, что скифское общество было патриархальным и доминировали в нем воины-степняки, а в экономике главную роль играло скотоводство. Кроме домашней обстановки скифов, фигурок людей и скота, пектораль показывает нам и диких зверей. Эти образы говорят не столько о реалиях Северного Причерноморья, сколько о том, каким этот край Ойкумены рисовало эллинам воображение: львы и леопарды нападают на вепря и оленя, крылатые грифоны (полульвы-полуорлы, самые грозные обитатели греческих мифов) терзают лошадей — важнейших для скифов животных. Пектораль таким образом служит великолепным символом не только греческой культурной экспансии, но и взаимопроникновения греческого и скифского миров в Понтийских степях.
Вековое смешение культур позволило Геродоту, уроженцу Галикарнаса, собрать такие сведения об этом народе, каких никогда не дали бы нам раскопки. Один из ярких примеров — скифский миф о происхождении своего народа. В “Истории” Геродота мы читаем его в таком варианте: “По рассказам скифов, народ их — моложе всех”. Кочевники верили, что прародителями их были Таргитай и трое его сыновей. “В их царствование на Скифскую землю с
