124
«Затесы на деревьях — сетка просек, из которых в трубу теодолита, в крест нитей увидена и сосчитана тайга» (
125
«Лишь бы на бирке поставили номер простым черным карандашом. Номер личного дела не смоют ни дожди, ни подземные ключи, ни вешние воды не трогают лед вечной мерзлоты, иногда уступающий летнему теплу и выдающий свои подземные тайны — только часть этих тайн» (
126
127
В. Ш. дарит «Разговор с Данте» О. Мандельштама своему товарищу Г. Г. Демидову, такому же колымскому сидельцу. Позднее главку из воспоминаний Н. Мандельштам, посвященную встрече русского поэта с Данте, Шаламов посчитает очень удачной.
128
Аналогичную роль Данте выполнял и в литературе М. Пруста, Дж. Джойса, С. Беккета.
129
Ср.: «Дар проникать воображением в прошлое („в начало“), во время творения дан поэту. С этим связана функция памяти, видения того, что недоступно другим членам коллектива — и в прошлом, и в настоящем, и в будущем (для бесписьменной эпохи память о прошлом действительно ставит поэта неизмеримо выше обычного члена коллектива). Именно поэт как носитель обожествленной памяти выступает хранителем традиций всего коллектива. Эта память воплощена в поэтических текстах о событиях эпохи творения, причем последовательность этих событий отражается во временной структуре повествования. Само повествование, поскольку оно должно храниться в долговременной памяти коллектива, репродуцироваться и передаваться во времени, строится с учетом возможностей человеческой памяти (отсюда, в частности, обильное употребление разного рода клише, шаблонов на всех уровнях текста (и формальных, и смысловых), обеспечивающее максимальную экономию в организации текста)» (
130
