случается в жизни подобное испытать, – и, обращаясь к девушке, старик добавляет: – надо было спросить в тот момент: «к добру или к худу?» – и свою судьбу узнала бы. Хотя, и сам я, однажды растерялся в подобной ситуации.
– Что, тоже коней видел? – удивляется Георгий.
– Нет, кое-что страшнее, – вздыхает печник, устремляя куда-то взгляд. – Давай выпьем, потом расскажу.
Мужчины выпивают, кряхтят, закусывают. Тамара садится рядом на лавку, расстегивает куртку. В нетопленном доме прохладно, но ее теперь одолевает внутренний жар и сердцебиение.
Рассказчик закуривает папиросу, держа ее между длинными морщинистыми пальцами. По его сухому сосредоточенному лицу видно, что он не собирается сочинять, а лишь вспоминает давно минувшее:
– Это было в моем детстве. Мы с ребятами любили по лесам и горам бродить. Однажды втроем ходили в поход на дальние Куролесовские болота. Глушь жуткая! Там и растительность какая-то своя, особая. Забрели в непроходимые черемуховые заросли. Залезешь на дерево, спрыгнешь, но до земли не долетишь, на перине из переплетенных веток повиснешь. Дурман пьянящий, что от черемухи, что от трав диковинных.
Бывалый путешественник, закрыв глаза, втягивает носом воздух, словно ловя забытый аромат.
– И вот наевшись вязких ягод до оскомины, выскакиваем мы на открытое место и прямо по пояс входим в какие-то лопухи, похожие на тарелки. Под ногами мох как вата, а сверху горища крутая над лесом красуется.
Счастливый участник тех событий с улыбкой восклицает, делая ударение на «о»:
– Чудно все! – и, немного помедлив, уже серьезно продолжает:
– Вот тут то и увидели мы такое, что на всю жизнь страхом великим запомнилось: змея, невероятных размеров, в лопухах резвилась. Толщиной в обхват рук, а длины непонятной – может десять, может двадцать метров.
– Разве такие змеи бывают? – не хочет верить сказанному Георгий.
– Бывают или не бывают, а своими глазами видел. Мы все трое видели.
Выпустив порцию синего дыма, рассказчик углубляется в воспоминания:
– Похоже, не хотела змеюка с нами встречаться и, ретируясь, стала скакать-нырять по этим лопухам-тарелкам, как есть галопом, – очевидец рукой в воздухе показывает волнистые ныряющие движения, – прыгает, словно антилопа. Мы видели, только, ее горбы, вздымающиеся над зеленью. Она именно скакала, а не ползла, как будто у нее лапы снизу. Так и ушла в лес волнами-скачками, ломая ветки, показывая свое красивое вьющееся тело. Ощущение было такое, что это дракон многоногий, а не змей ползучий. Мы как завороженные провожали чудище застывшим взглядом, боясь пошевелиться.
Тамара и Георгий замерли в ожидании развязки этой шокирующей истории, а дед, польщенный вниманием, вдохновенно продолжает:
– Как только стихло, все трое, не сговариваясь, разом обернулись и понеслись прочь с этого болота. У меня тогда не было никакой возможности, да и желания про судьбу свою спрашивать. Но все же, как не уносили бы меня ноги, я оглянулся назад, словно что-то почувствовал. Это было всего лишь мгновение, но я уловил чей-то прямой взгляд: из глубины чащобы на меня в упор смотрели, прикрытые суровыми веками, глубокие глаза. Да, я увидел глаза, но не кому-то конкретно принадлежащие, а эфирные, выступающие из зеленого тумана листвы. Они не пугали. Это был не злой взгляд, а как бы отеческий. Про них я никому не сказал.
И, словно оправдывая свой рассказ, печник добавляет:
– Конечно, нашим словам никто не поверил. А на улице и в школе над нами смеялись, что, мол, от страха простую змею за дракона приняли. Лишь один учитель истории нам поверил – знающий человек – был. Он говорил, что такие явления бывают в особых местах, что это не видения, а другая реальность. Такие существа само место порождает. Вот только как оно это делает и почему – нам знать, не дано. Еще поговаривали, что там должно быть золото самородное или спрятан клад, который этот змей охраняет.
– И ты веришь в эту чепуху?
– А как, если я сам видел?!
– То были фантазии воспаленного ума. Ведь детское сознание на бабушкиных сказках взращено. А тут дремучий лес. Глушь. Нанюхались ядовитых трав, да болотного газа, вот и поплыло воображение. Одному причудилось, он крикнул «Смотрите! Дракон!», тут и у других со страха в глазах чудище заскакало. Это называется – общий психоз. Я что, зря в вечернюю школу хожу?! Там такую чушь сразу отметают, а говорят, только, о вещах проверенных опытом. Каждый закон наука вычеканила золотыми буквами и никаких сомнений в своей правоте не допустит. На вопрос, есть или нет сверхъестественное, она ответит железно: «Нет!». Поэтому меня в мистику не затяните никакими бреднями.
Георгий самодовольно смотрит на окружающих и, желая блеснуть своими научными познаниями, браво цитирует истины:
– Сохранение массы и энергии – непоколебимое правило. Ничто ни откуда не берется и никуда не девается. Перед Тамарой вдруг возникли кони. Это сколько живого мяса надо мгновенно произвести? А из чего? Из воздуха что ли? Потом они внезапно исчезли. Такого реально быть не может! И драконы вымерли много миллионов лет назад, а природа ничего вспять не делает. Так что ваши видения – блажь! – жестко завершает свою мысль слушатель вечерней школы, разливая по рюмкам новую порцию водки.
– Ты еще молод и горяч, – улыбаясь, выговаривает ему старший. – Кроме книжных картинок – ничего не видел. А в жизни всему круговорот есть. То,
