– Странно, что ничего более значимого она не вручила, ведь тебе передались ее способности, хотя обрести их должен я, как охотник и приемник великой охотницы. Дай мне потрогать это цветок.
Но пес, как верный защитник хозяйки, встает между девочкой и Вепрем, рыча и скаля клыки. К тому же невдалеке послышалась людская молва.
– Полинария! Куда ты запропастилась? Иди сюда! – зовет ее старческий голос.
– Сейчас бабушка! Мы тут! – отзывается внучка, а пещерный житель, не получив желаемого, растворяется в лесной чащобе.
«Полинария?! – молнией проносится очередное удивление в Пашкином сознании. – Не уже ли это моя прабабушка и я попал в родовую память?!»
Но вот откуда-то доносится собачий вой и Пашка выпадает из сказочного наваждения в свою реальность, в зрительный зал. А воет в нижнем ряду, та самая собачонка, что у парня за пазухой. Малютка, наверно, тоже встретилась со своим детством, с мамиными ласками, вспомнив свое щенячье счастье.
Арена опустела – видимо, сеанс волшебного шоу благополучно окончен. Участники сказочной фантасмагории потихоньку отходят от накатившихся волн воспоминаний и, находясь под сильным впечатлением, рассеянно собирают свои вещи, не спеша к выходу. Неспокойная семейка опять напоминает о себе завыванием.
– Заткни ей пасть! – ругает мать сынишку. – Она с ума меня сведет своим воем.
Но тут уже всхлипывает глава семейства: папашу окончательно развезло. Он плачет, закрыв ладонями лицо.
– Постыдись людей-то! Чего разнюнился? – стыдит другого, уже взрослого ребенка, расстроенная женщина. – С вами мужиками – никакого сладу нет!
– Ах! Какое детство у меня прекрасное было! Какой я был счастливый малой! Куда же все подевалось? – вопрошает бедняга с тоскою об утраченной радости. – Я стал последним скотом, растерял человеческую красоту.
«Он прав! – думает Пашка, поднимаясь с места. – Какой все же удивительный мир детства! Как я мог все это забыть, растерять по жизни? Осталась в сознании только серость и пустота быта. Надо снова учиться удивляться каждому мгновению невзрачной действительности, каждому живому звуку природы, ее мимолетным образам.
– Павел Георгиевич? – обращается миловидная девушка к Пашке на выходе из зала. Она успевает скользнуть по нему оценивающим взглядом, удивляясь затрапезному виду человека, которого хочет видеть сам великий мастер фантомов.
– Да – это я. Слушаю вас. – Пашка тоже удивлен, что им интересуется молодая особа, да еще такой не обычной внешности. Она напоминает величественную египтянку с картинки школьного учебника: густая черная копна волос, перехваченная на голове узкой золоченой ленточкой и сильно выделенные тушью глаза, прорисованные к вискам.
– Вас приглашает к себе в кабинет Олег Константинович. Пойдемте со мной, я провожу вас, – как-то отвлеченно, без эмоций проговаривает она и, повернувшись, идет в известном, лишь ей, направлении.
Египтянка ведет Пашку через фойе в другую часть театра по длинному коридору бытовок и гримерных. У дверей кабинета сидит понурый мужчина. Он как будто замкнут в себе и не видит ничего вокруг. Провожатая и гость заходят в личное владение мага.
Волшебник уже в земном облике выходит из-за стола, навстречу другу с распростертыми руками:
– Ну, здравствуй! Здравствуй! – приветствует хозяин и обнимает бывшего товарища по научным экспериментам. – Я уже о твоем визите знаю от Вольдемара и о куролесовской истории тоже. И в зале тебя сразу узнал среди зрителей. Аскетическая личность – всегда приметна. Наверное, таким и должен быть гений, противопоставивший себя всему человечеству.
Девушка, наблюдавшая за встречей друзей, выскальзывает из кабинета, закрыв за собой массивную дверь.
– Да какой уж там гений, – оправдывается Пашка. – Лучшие годы жизни пустил под откос. По сравнению с тем, что делаете вы, мое существование – ничто.
– Не буду спрашивать тебя о жизни, как-нибудь выберем время – поговорим. Ты наверно еще под впечатлением сказок детства. Взрослым иногда полезно возвращаться в детские воспоминания. Тут все зависит от собственного восприятия.
– Это настоящее чудо! Даже представить себе не мог, во что может вылиться ваше увлечение фантомами. Вы все же научились управлять информационными структурами, задавать им свои правила игры! Какая яркая материализация мыслеформ! Это надо только видеть! А превращение клоуна сразу в двух персонажей: тебя и девушку. Это что? Телепортация?
– Это фокус, – спокойно отвечает Олег.
– Вас что, выстрелили из-под пола?
– Нет! – уже смеясь, объясняет мастер сцены. – Пол самый обыкновенный, без тайных люков. Перевоплощение – это очень изощренная технология, разработанная у нас. Нам многое пришлось придумывать. Говорить об управлении интеллектуальными структурами еще рано. Фантомная игра остается непредсказуемым явлением: мы не знаем в начале сеанса, как оно себя поведет. Поэтому приходиться заранее подготавливать множество ухищрений и фокусов, чтобы инсценировать сказочное представление. За этим стоит уникальность нашей слаженной работы. Мы создаем сплав реальных чудес с искусными трюками. Сегодня многие ухищрения не понадобились, так как нам удалось выстроить Лестницу Памяти – особое фантомное явление.
