— Быть может, с ней помолвлен вовсе не ты, Ли, — мягко и вкрадчиво произнесла она, — этих двоих тоже искрит, когда Эмон до нее дотрагивается.
Ли вздрогнул.
— Ты тоже это чувствуешь? — обратился он к кузену с видом крайнего огорчения.
— А что? — переспросил Эмон, пожимая плечами. — У меня есть предположение. Как ты понимаешь, всю правду нам никто не скажет.
— О чем вы тут толкуете? — вмешалась я.
— Книга пророчеств вечно темнит, когда речь заходит о помолвках и свадьбах, — отвечал Эмон кузену, пропустив мимо ушей мой вопрос.
— Вы говорите об этом электрическом импульсе? Что это такое и что он означает? — снова встряла я.
— Книга предсказывает, что незаконнорожденному сыну королевского дома суждена в жены некая Избранная. Решили, что речь идет о тебе, — продолжал Эмон, обращаясь к Ли и по-прежнему меня игнорируя.
Ли долго смотрел на принца и произнес:
— Нивайне…
Эмону это имя явно причиняло боль.
— Кто такая Нивайне? — осторожно спросила я, хотя и сама уже догадывалась.
— Я чувствую то же, что и ты, когда дотрагиваюсь до нее, — отвечал Эмон, — это вызывает некоторые вопросы.
— И ЕЙ хотелось бы получить ответы на эти вопросы! — решительно заявила я, хватая обоих за руку.
Всех троих ужалило током. Наконец-то оба обратили внимание на меня и гневно засверкали своими эльфийскими очами.
Краем глаза я увидела, как опешила Дейрдре.
Эмон обернулся к ней и пророкотал:
— Если ты хоть словом обмолвишься о том, что здесь произошло, я сделаю так, что одной нимфой на службе у Оберона станет меньше!
Дейрдре побелела и исчезла под водой. С Эмоном шутки плохи. Непререкаемый авторитет. Даже Ли съежился.
— А что до тебя, — он обернулся ко мне, — не смей больше бить меня током. Ты, судя по всему, уже поняла, когда этот электрический удар особенно силен. Так вот, не смей больше этого делать со мной!
— Слушаюсь, сэр!
— То-то же! Отвечаю на твой вопрос: обычно этот импульс чувствуют те, кто как-то связан друг с другом. Что нас с тобой связывает, я не знаю и знать не хочу.
Эмон поднял голову и прислушался.
— Вожак разбойников возвращается. Я ухожу.
— Последний вопрос, — остановил его Ли. — В каком мы веке и в чем состоит мое задание?
— 1193 год, — отвечал Эмон, — в чем задание, не знаю. Ко мне оно не относится.
— Тогда зачем ты сюда пришел? — спросила я. — Только чтобы спасти меня?
Но принц уже растворился в воздухе.
— В стрекозу превратился, — заметил Ли, — вон кружит над прудом.
Значит, я так и не узнаю, что здесь делал Эмон. Однако гораздо интереснее, почему нас с Ли уже во второй раз вместе посылают на задание. Или я теперь тоже агент и у меня есть миссия? Своего рода девушка Бонда?
— Не знаю, — признался Ли, — но подруга Бонда из тебя бы вышла отменная!
— Предупреждаю обоих, — прозвучал голос Роберта, — в моем лагере запрещено крутить амуры. Выгоню сразу.
Да мы и не думали!
Роберт раздобыл мне одежду потеплее. Обуви, увы, по-прежнему не нашлось.
— Пошлет бог добычу — будут тебе и сапоги, — обещал Роберт.
Ноги у меня так замерзли, что мне было все равно, откуда возьмется обувь.
В лагере никому не приходилось лениться, никакой лесной романтики у костра. У каждого было свое задание, все трудились. Мне, как единственной женщине в лагере, поручили готовить еду. Мужчины принесли мне пару подстреленных зайцев, морковь и лук.
— И что мне с этим делать? — осведомилась я у парня с рыжими патлами до самых плеч.
— Свари, — медленно произнес он, как будто я туго слышала или соображала.
— Ясное дело. Только как? Никогда не готовила зайцев.
— А я так и думал, ты того… не в себе, — ухмыльнулся парень, — тогда заикалась, теперь глупости спрашиваешь.
— Спасибо, — сухо отвечала я, — кто бы мог мне помочь это сготовить?
