Комментарии к Евангелию от Фомы

Да. То и только То!

Разделения нет вообще.

Разделение есть, но переживанием раздельности никто не разделён. То совершенно не нуждается в отсутствии разделения, То есть в разделённости так же, как и в неразделённости, поскольку То есть То, что есть разделённость, что есть единство и что есть свет. Для Того нет разницы между природой невежества, знания и познающего. Сердце никогда не разделяет.

Сердце — это То! Чтобы быть Тем, не требуется ничего, и это истинное удовольствие: никакого понимания, никакого приближения, никакого знания или узнавания. Всё присутствует здесь из-за Тебя, и Тебе от этого не избавиться, поскольку Ты есть То, а реализация не отличается от Реальности. Ты есть То, и Ты не можешь не быть им.

Но разве не говорится, что Бог — это любовь? Так говорит Иисус в логии 25:

Люби брата твоего, как душу твою, охраняй его, как зеницу ока твоего.

Да, Бог — это также и любовь, но Он же и ненависть. Поэтому То, которое есть Абсолютная любовь, не знает любви, просто нет определения любви. Любовь есть и без идеи любви, но неназванная. Ты желаешь отсутствия различий, отсутствия идеи второго, отсутствия определений. Ты испытываешь ностальгию по свободе, которой Ты был всегда. И когда ты становишься этой свободой, ты видишь, как глупо её искать. Но ты, ты ничего не можешь сделать для её обретения. Именно поэтому мы говорим о божественном происшествии. Ты полностью недвижим, но не из-за неподвижности.

Я был скрытым Богом и хотел себя познать.

Я влюбился в себя и хотел узнать, что же я полюбил. Отсюда эта страсть. В этой воображаемой жизни ты так собой очарован, что постоянно попадаешь в свою собственную ловушку. Это символ гнозиса: змея смотрит на свой хвост и, будучи очарованной его движением, думает, что это другая змея. Так всё начинается. И когда она кусает свой собственный хвост, она понимает, что никакой другой змеи нет, и затем другая змея исчезает. Именно это зовётся состраданием.

Тибетцы, изучавшие феномен смерти, написали «Бардо Тодол». Разве этот текст не является выражением сострадания?

Нет, но это прекрасное осмысление того, что ты есть. Для Того, что ты есть, это не делает погоды, это ни полезно, ни бесполезно. То, что ты есть, никогда не ищет практической выгоды, никогда не спрашивает, полезно это или нет: выгода — часть представления.

Сострадания нет ни в одной из книг — ты не сможешь найти сострадание в каком-либо конкретном месте. Есть только сострадание, потому что сострадание есть во всём, что существует. С таким пониманием, которое есть Бог, оно не может находиться или отсутствовать в каком-либо месте, и нет книги, содержащей больше сострадания. Ты можешь говорить лишь о жалости к себе, поскольку о сострадании мы говорить не можем. И никто не может им обладать: его нельзя схватить и запереть в книге, или в каком-то конкретном месте, или в некой истине. Сострадание — это полное отсутствие второго, когда нет даже «одного»: только тогда есть сострадание. Всё остальное — жалость к себе.