Комментарии к Евангелию от Фомы

Они дают тебе уверенность, что То, что ты есть, не меняется. Ты есть То до, в течение и после. И ничего не происходит. Это радость, радующаяся переменам, поскольку, изменяясь, ничто не изменяется. И это — ad infinitum. «Медитация» — это просто другое название абсолютного действия Тотальности, лишённой намерения, поскольку в результате действия Тотальности ничего не меняется. Поэтому всё есть медитация.

Возможно, именно это имел в виду Иисус в той логии, где он говорит о духе и теле: «…это чудо».

Да, тогда всё является чудом, мгновение за мгновением, чудом самого Бытия. По сути, это то, чем является дзэн: следующий глоток кофе, или чего бы то ни было, — есть абсолютная реализация Бытия. Бесконечное чудо.

Почему Иисус сказал: «Воистину, я изумляюсь тому, как столь великое богатство поселилось в такой бедности»?

Однажды Раману спросили, почему его тело дрожит. Он ответил: «Если в утлую хижину войдёт слон, что станет с телом?»[7] В этом образном высказывании слон представляет собой космическое сознание, заточённое в тесный телесный сосуд. Помещение Себя во что-то ограниченное символизирует Святой Дух христиан, оказывающийся в теле. Но это не значит, что одно существо вошло в другое существо! Это касается и Духа, обитающего в теле. Как он смог войти в эту машину? Зачем? Это всегда остаётся вопросом, это чудо! На вопрос «Зачем?» мы тоже можем ответить так, как отвечают некоторые самопровозглашённые индийские святые: «Почему бы и нет?»

Разве это не похоже на то, что иногда воплощение как будто позволяет нам как личностям посредством тела ощущать что-то вроде восприятия того, что мы есть?

Нет, тело — это просто иная форма восприятия, тоже принадлежащая воображению. И форма не может стать Тем, которое есть форма. Если форма становится более открытой или более объёмной, то это лишь вопрос количества: что до этого было ограниченным, более не ограничено. Однако оба эти аспекта принадлежат воображению, потому что без узкого не бывает широкого и наоборот. Это поляризация реализации. Оба аспекта принадлежат воображению, но тот, кто всё это воображает, не является ни одним из них. Он никогда не стеснён в тесноте и не свободе на просторе. А то, что стеснено в тесноте и свободно на просторе, является первым эго-сознанием. Сознание, которое стеснено или свободно, всегда зависит от этого первого воображения, поэтому оно уже воображаемое. Тот, кто определяет себя как то или другое, сам является определением, что означает, что ты никогда не будешь воспринимать Себя в различиях, но только в Том, которое предшествует различиям, где отсутствуют всякие переживания.

Когда «слон входит в хижину», как сказал Рамана, не является ли это суровым испытанием, которому он себя подвергает?

Нет, у него нет выбора. Это сама свобода Бытия. Что делать? Ты должен быть Тем, что ты есть, как в тесноте, так и на просторе, поскольку в противном случае этим не стоило бы быть.

Реальности слова не нужны, но они нужны личности. Возможно, именно поэтому в этой логии Иисус выражается таким образом. Но ведь мы отделяем одну вещь от другой только в видимости, разве не так?