— Чего ты так переживаешь, сладенькая? Ты ведь выпускница, — Эвон лениво прислонилась к стене и наблюдала за моими метаниями по комнате.
— Опаздывать все равно признак дурного тона, — отмахнулась я.
Подруга закатила глаза и скрылась за дверью, оставляя меня в одиночестве.
Внизу меня уже ждала мама. Женщина сидела за кухонным столом и пила кофе, смотря какое-то видео на лэптопе. Я схватила тарелку с яичницей и принялась наспех запихивать еду в рот, практически не прожевывая.
— Да моя дочь — истинная леди, как я посмотрю, — протянула мама, не отрываясь от видео.
Я фыркнула, запивая очередную порцию водой.
— Я всегда знала, что твоя мама не лишена чувства юмора, — Эвон подмигнула мне.
Стоило нам вернуться в Штаты, как в ней проснулся былой сарказм и неунывающий дух. Душа без конца подкалывала меня по поводу Глена, говоря, что тот определенно влюбился в мою милую мордашку и потерял голову от запаха земли и травы, которыми пахли мои волосы. Я старалась игнорировать подругу, но девушка была достаточно настойчива в своих попытках обратить мое внимание на красоту парня.
Когда завтрак остался позади, я чмокнула маму в щеку и, подхватив рюкзак с пола в прихожей, пулей выскочила из дома, на ходу проверяя время. До прибытия автобуса оставалось несколько минут. Мысли о том, что я опоздаю, все никак не хотели покидать мою голову, и лишь опустившись на слегка потрепанное сидение школьного автобуса, я позволила себе успокоиться.
Не сразу я узнала Лидию, которая сидела в самом конце салона, прислонившись головой к окну, и слушала музыку с закрытыми глазами. Девушка остригла свои длинные пшеничные волосы, превратив их в стильное каре, что сделало подругу на несколько лет старше, и выкрасила их в пепельный блонд. Я как-то вдруг почувствовала себя слишком нелепо, вырядившись как младшеклассница, в сравнении с ней, которая выглядела как очень симпатичная выпускница.
Стоило автобусу сделать очередную остановку, как я перебралась на сидение рядом с подругой. Нерешительно коснулась ее плеча, ожидая всплеска недовольства. Лидия распахнула глаза. Солнце расплескало свои лучи, и они падали на лицо девушки, подчеркивая скулы и загорелую шею.
Не успела я смутиться, как Лидия бросилась обнимать меня.
— Тебе никогда не расплатиться со мной фисташковым мороженым за внезапное исчезновение и три месяца молчания, но я все равно до безумия рада видеть тебя, — прощебетала подруга.
Ее лицо светилось радостью и облегчением. Она сжимала мои руки в своих и смотрела так, словно я была ее спасительной соломинкой во всем мире. Воспоминание о словах бабушки больно кольнули внутри. Она обещала забрать у меня Лидию, обещала позаботиться, чтобы этот год стал последним в нашей дружбе, но я все еще надеялась найти способ обойти поставленное Лизель условие.
— Я готова покупать тебе мороженое до конца наших дней, если только ты простишь меня за внезапный отъезд.
— Я подумаю, — протянула девушка.
Она на мгновение прикрыла глаза, а когда распахнула, в них плескались задорные искорки.
— Я подумала. Ты прощена.
Мне так не хватало беспечной и местами наивной Лидии на острове. Ее простота и огромное сердце, в которое девушка с легкостью впускала людей, стали для меня крошечной тихой гаванью, где я могла укрыться от всех проблем и поверить в свою нормальность. Ее имбирное печенье круглый год дарило ощущение праздника, а шутки поднимали настроение даже в самой, казалось бы, безнадежной ситуации.
— Но Ния не будет столь благосклонна. Ты ведь ее знаешь. У этой девчонки вместо сердца шестеренки, которые крутят маленькие рабы.
— Думаю, я сумею заслужить и ее прощение. Это ведь Ния, она не такая уж и черствая.
— Ага, она еще хуже, — закончила за меня Эвон.
Я усмехнулась. В какой-то мере, девушка была права. Нрав Нии несколько отличался от Лидии. Это я успела понять еще в младших классах, когда та могла запросто расквасить нос одной из нас, если вдруг я или Лидия вздумаем влюбиться в Исайю. После этого я раз и навсегда усвоила урок, что Нию лучше не злить.
Подъезжая к школе, я ощущала какое-то сладостное волнение. Словно все действительно было впервые. Только вот с одним отличием. Этот год должен был стать последним прежде, чем я окунусь с головой в будни жизни мортов, предав своих школьных друзей.
Толпа гомонящих учеников захватила меня, на мгновение оторвав от Лидии, и понесла с собою вглубь школьных коридоров, капризно привлекая все мое внимание к смеху, крепким объятьям и радостным возгласам. Я следовала за течением эмоций, вглядываясь в чужие счастливые и безмятежные лица, чьи улыбки яркими лучами разгоняли сгустившуюся внутри меня мглу. Сияющие взгляды напоминали, что страшная реальность осталась позади, отпустила меня на время, позволив насладиться иллюзией покоя и безопасности. Мрак ушел, дым рассеялся, выплюнув меня под солнечные лучи, и свет, исходящий от мертвых обломков далекой планеты, рухнувшей на землю, сплетаясь с людскими телами, ослеплял меня.
В голове панически пульсировала мысль, что я недостойна этого покоя. Что-то во мне не верило в искренность чувств, выплеснувшихся на меня.
