признавал, что пошёл в отца. Тонкий нос, тёмные глаза, высокий лоб. Лишь ростом Артём напоминал маму — такой же худой, высокий.
тихо напевал Артём, выпятив подбородок и внимательно выискивая на нём волоски.
Это была одна из любимых песен Виктора Каюмовича. Он часто напевал её, готовясь к очередному походу.
Вздохнув, юноша подумал, что борода у него вырастет ещё не скоро. Надеялся, что с бородой и усами он будет больше напоминать дедушку. Услышал от одноклассников, что и борода, и усы начинают расти после первого бритья, и уже полгода тайком от папы пользовался его станком — аккуратно среза́л первые волоски, — но толку от этого пока что не было.
— Итак, подводим итоги, — перед сном на общем собрании членов экспедиции объявил Сергей Николаевич. — Завтра выезжаем из Кырена на двух «буханках»[6]. Едем старой дорогой до Шаснура, а там пересаживаемся на лошадей. Так мы сократим добрую половину пути. Начинать от мест, где начинал сам Дёмин, смысла нет никакого. В его годы дороги на Орлик ещё не было.
— Её вообще открыли только в девяностые, если уж говорить точно, — вставил Тюрин. — Ещё тридцать лет назад от Монд до Орлика шли на лошадях почти неделю.
— Спасибо за справку, — Сергей Николаевич закатил глаза. — Далее.
Артём, стоявший у окна, нарочно вертел в руках нефритовую статуэтку. Надеялся ещё раз увидеть преображение профессора, но тот на статуэтку не обращал никакого внимания.
— Вьючная часть экспедиции в поисках Корчагина…
— Это её официальное название? — поинтересовался профессор.
— Мне не нравится, — добавила Марина Викторовна.
— Лучше уж «По следам Корчагина», — предложил Тюрин.
— Тоже не нравится. Можно просто «Экспедиция Корчагина».
— Да подождите вы! — Сергей Николаевич хлопнул себя ладонью по ноге. — Что вы тут со своими названиями? Давайте по делу.
Фёдор Кузьмич, сидевший на табуретке возле поставца — того самого, за которым скрывался тайный проход, — невесело поглядывал на Джамбула и его дочь. Егерские сыновья, Юра и Слава, стояли по обе стороны от отца. Внимательно слушали Сергея Николаевича. Слава, чуть полноватый, с мягкой чёлкой светлых волос, прислонился к стене. Юра стоял навытяжку, скрестив руки на груди и широко расставив ноги.
— Далее. Всего в экспедицию идёт десять человек.
— Кто десятый? — Марина Викторовна пересчитала всех присутствующих.
— Погонщик, которого мы наймём в Шаснуре. Лошадей будет шестнадцать. Из них шесть — вьючные. Карту все видели, с маршрутом все знакомы. Вопросы есть?
Вопросов ни у кого не было.
— Общее собрание объявляю закрытым. Выезжаем в пять утра!
Ночь прошла спокойно, и на следующий день экспедиция без проволочек стартовала из села Кырен. Ей предстоял долгий переезд в самый центр Окинского района. Путь к «древнему темени Азии» лежал недалеко от высочайшей вершины Восточного Саяна — Мунку-Сардык.
— В тувинском Саяне есть горы и повыше. — Тюрин говорил громко, чтобы шум дороги не заглушал его голос.
Артём рассчитывал поспать в машине, чтобы в первую же ночь следить за Джамбулом и тихоней Солонго, но родители усадили его рядом с профессором, а тот всю дорогу рассказывал о местах, через которые они проезжали. Говорил он в своей странной манере — ни на кого не глядя, будто ведя давно начатую беседу с самим собой. Если его речь прерывали вопросом, Тюрин терялся, словно не ожидал, что кто-то слышит его рассказ. Поправив очки,
