Похоже, секретарша испытала шок от услышанного и плохо соображала, что происходит. Ее глаза бесцельно блуждали, губы побелели. Она никак не выделила Эрика из троицы незваных гостей, зато он не сводил с нее напряженного взгляда.
Матвей сел в кресло у двери, чтобы контролировать вход: вдруг кому-то захочется покинуть компанию, не попрощавшись. Других дверей в комнате не было, два окна с наполовину задернутыми бордовыми портьерами пропускали немного света. Он еще снаружи обратил внимание: окна первого этажа забраны решетками, так что через них сигануть не удастся.
– В доме еще кто-то есть? – спросил он, видя полное замешательство Эрика.
Женщина отрицательно качнула головой. Она была в блузке и юбке из легкой ткани в цветочек; одежда подчеркивала ее формы – не слишком пышные, но приятной округлости. Прямой пробор делал ее лицо открытым и милым, коса почти расплелась.
– Что… случилось? – выдавила она.
– Николай Порфирьевич убит, – сказала Астра. – Его задушили. Теперь нет нужды продолжать комедию.
Женщина беззвучно заплакала. Эрик ерзал на диване, кусая губы.
– Маняша… – робко произнес он. – Это… ты?
– А что, есть сомнения? – поймал его на слове Матвей.
– Нет… но… Неужели она… так изменилась за год? Лицо как будто другое… Я не то хотел сказать! Это она… только… ничего не понимаю…
Его высокий лоб покрылся испариной, верхняя губа подрагивала.
– Вы ведь не Маняша? – в упор спросила Астра у молодой дамы. – Признайтесь лучше сейчас, пока сюда не приехала полиция. Иначе у вас будут неприятности.
Она понимала всю шаткость своих угроз. Паспорт Мельниковой и явное внешнее сходство с последней играют на руку сидящей перед ними «секретарше». У нее – наличие документа, подтверждающего личность, тогда как у Астры – ничего, кроме смутных фантазий. Кто станет ее слушать? Вот, если бы Эрик подтвердил…
«Что? – спросила она себя. – Что он может подтвердить? Маняша-де вовсе не Маняша, а просто очень похожая на нее женщина? Заинтересован ли он в разоблачении своей возлюбленной?»
В ее мыслях царил хаос, который упорно не желал упорядочиваться. Примерно то же происходило с Эриком. Матвей внимательно наблюдал за этой драматической немой сценой.
«Секретарша» подняла заплаканные глаза на полицейского, словно ища у него защиты. Тот молчал, готовый провалиться сквозь землю. Что-то не позволяло ему утешить эту испуганную женщину, сесть рядом, обнять в конце концов.
– Николай Порфирьевич убит… – повторил он, тупо уставившись в угол, где стоял торшер с матерчатым абажуром.
– У-убит? – переспросила она.
Он подавленно кивнул.
– Господи… и он… У меня больше никого не осталось…
Слезы проложили на ее щеках мокрые дорожки, она смахивала их тыльной стороной ладони. Ее ногти были ухожены, но без маникюра.
– Как вас зовут на самом деле? – спросила Астра. – Ульяна?
Эрик бросил на нее изумленный взгляд. Серый дождливый день просачивался в гостиную, приобретая багровый оттенок, и от этого лица людей казались неестественно красными.
– Да… – вымолвила «секретарша». – Ульяна Бояринова. Это дом моего дяди…
– Дяди? – воскликнул Эрик. – Николай Порфирьевич – твой дядя? Разве ты не…
Он задохнулся от переполнявших его эмоций.
– Я знала о его существовании, но ни разу в жизни не видела… Перед смертью мама вспоминала о нем и дала мне его адрес. Он приехал на похороны… и там мы… обрели друг друга. Я была так одинока, убита горем, что согласилась бы на что угодно… Он предложил пожить у него какое-то время…
– Но почему под чужим именем?
– Мы с ним долго беседовали – целую ночь… Я не могла спать! Он рассказал, что несколько лет назад потерял жену, она трагически погибла… попала под грузовик…
Речь Ульяны прерывалась всхлипами и вздохами. Матвей подал ей носовой платок. Она не поблагодарила – ей было не до вежливости.
– Еще дядя говорил, что у них умер ребенок в младенчестве, и они взяли на воспитание сироту… из родни жены. Любили девочку, как свою дочь… а она связалась с плохим человеком, которому нужны только деньги…
Эрик вспыхнул, что-то промычал и снова затих.
– Он говорил вам, что вы похожи на его воспитанницу?
– Да… не сразу… потом… на следующий день. Для него это было потрясением. Он остановился в гостинице и после поминок увез меня туда, к себе в номер. Я бы ни за что не осталась в квартире ночевать одна… Я и там не могла уснуть! Он давал мне пить коньяк, и мне становилось легче…
