– Я ее слышал! Она стояла за дверью…
– Н-да, странная ситуация… Кто же, в таком случае, мог желать вам смерти?
– Знаете, я сейчас вспомнил! – оживился он. – В тот день мне позвонила бывшая жена! Люси! Мы с ней разошлись полтора года назад без истерик и слез. Наш брак – типичный мезальянс, который не мог привести ни к чему, кроме развода. Я искал женщину, меньше всего похожую на Улю, и я ее нашел. Слабое утешение! Это только подстегнуло мое неудовлетворенное чувство к бывшей однокласснице. В юности мы чужды расчетов и отдаемся любви без оглядки, без рассуждений. Это дорогого стоит. Впрочем, я, кажется, говорю лишнее…
– Люси ревнива?
– Разве существует ревность без любви?
Астра задумалась. Чего не бывает под луной и звездами?
– Простите, я отвлекла вас. О чем вы говорили с Люси в тот день, когда…
– Да-а! Очень интересный был звонок. Люси меня предупредила об опасности. Она сказала: «Будь осторожнее!» Это ей не свойственно. Если она звонит, то лишь затем, чтобы попросить денег. Больше ничего!
– Вы продолжаете помогать ей?
– Материально…
В голосе Тарханина появилась неприветливая сухость. Он дал Астре понять, что не намерен распространяться на эту тему.
«Курочку, несущую золотые яйца, не убивают, – подумала она. – Хотя ревнивая женщина способна на что угодно».
– Могу я поговорить с вашей… с Люси?
– Если угодно… Только вряд ли она скажет вам больше, чем мне. Люси вообще мало говорит. Ее любимая тема – тряпки, побрякушки и собственная неземная красота. Моя бывшая жена классически, непередаваемо глупа. Беря ее с собой в приличное общество, я запрещал ей открывать рот. Иначе позор был бы неминуем! Мне пришлось учить ее поддерживать беседу, используя исключительно междометия.
Он откинулся на подушку и горько рассмеялся.
– Ульяна, в отличие от нее, умна?
– Вы не поняли. Я подразумеваю не ум, как таковой, а наличие содержания в человеке. Люси пуста. Это просто изящная форма, ничем не наполненная.
– Вы очень злы на нее?
– С какой стати? – фыркнул Тарханин. – Если я и зол, то на себя! Боже мой…
Слова, которые он собирался произнести, застряли у него в горле. Он побледнел и закрыл глаза.
– Я устал… как же я устал от всего этого…
Астра так и не получила прямого ответа, можно ли ей встретиться с Люси и задать той пару-тройку вопросов. Но протеста Тарханин тоже не выразил.
«У меня есть свобода выбора, – подумала она. – Это развязывает руки».
– Какие у вас отношения с отчимом?
– Прекрасные… – отозвался молодой человек. – Мой отец умер семь лет назад от болезни почек. Мама почти сразу вышла замуж. Мы с отчимом легко нашли общий язык. Он ведет наш семейный бизнес. Мне ведь нельзя заниматься предпринимательской деятельностью как должностному лицу.
– Покушение на вас может касаться бизнеса?
– Прибыль не настолько велика, чтобы из-за этого убивать. Отчим управляет посреднической фирмой, часть денег вкладывает в производство упаковочной продукции. Все находится на стадии развития.
– Люси не претендует на часть вашего бизнеса?
– Я же сказал: бизнес принадлежит отчиму, – снисходительно улыбнулся чиновник. – Люси не имеет к нему отношения. Никакого.
– Вы даете ей деньги добровольно?
– Не совсем, – вздохнул Тарханин. – Она клянчит, бьет на жалость… Я не выношу женских слез. В конце концов, в чем-то она права. Я испортил ей жизнь. Она стала жертвой моего комплекса неразделенной любви…
Астра встала и подошла к окну. В больничном скверике прогуливались пациенты. На асфальтированной площадке у черного хода стояла машина «Скорой» и пара легковушек. В сущности, любой мог при желании повредить тормозные шланги, ослабить крепление колес…
– Ваш неизвестный враг может повторить попытку убить вас, – сказала она, повернувшись к Тарханину. – А вы водите меня за нос…
– Я ничего не скрываю!
– Звучит неубедительно…
Молодой человек ничего на это не возразил. Ему стало трудно дышать. Сказывался ушиб грудной клетки, полученный при ударе о руль.
Астра показала ему фотографии, сделанные на похоронах Антонины Горелкиной:
