квестор вскоре потерял всякий интерес к этому событию. Тегас и его раболепные слуги, будто окаменевшие, безучастно глядели на крепостные стены позади канониссы, пропуская миг почтения памяти мертвых ради некоей пустой механической коммуникации.
«Неужели они разговаривают между собой без слов, насмехаясь над нами?» Она полагала, что всё именно так. Как говорили, многие Адептус Механикус способны общаться посредством внутренней связи наподобие того, как голос телепата может слышаться прямо в голове. Мирия задумалась, что бы она услышала, позволь вокс-модулю доспеха настроиться на их частоту.
Она оставила эту мысль и посмотрела в сторону. Когда Сеферина закончила читать, сестра Имогена встала рядом с ней, держа в руке инфопланшет. В сумерках Мирия отчетливо видела высвечивающиеся на экране строки текста: ряды имен. Это был список погибших и пропавших.
В очередной раз Мирия вспомнила о действиях Ордо Ксенос. У нее вызывала отвращение одна только мысль о том, что понадобилось от трупов покойных сестер такому человеку, как инквизитор Хот. Вел ли он дела с Тегасом, пользуясь услугами работников Дивизио Биологис, которые, возможно, копались в останках мертвых прямо сейчас? Исследовали старые раны и бледную трупную плоть, пытаясь понять, как функционирует оружие, что убило женщин? Эти размышления оставили мерзкий привкус пыли во рту.
Сеферина сотворила знамение имперской аквилы и затем указала рукой в небо.
— Там, — сказала она охрипшим от сдерживаемого волнения голосом. — Тот далекий огонек принадлежит Священной Терре.
Собравшиеся сестры подняли взгляд, чтобы посмотреть, куда указывала канонисса, но в ночном небе мерцали миллионы звезд, и им не удавалось отличить одну от другой. Однако Мирия ничуть не сомневалась в ее правоте. Она приняла слова канониссы на веру.
— Несмотря на всю ту тьму, что коснулась этого мира, Свет Бога-Императора никогда не покидал его. Божественный дух Его не ушел отсюда даже в чернейшие времена. И наше нахождение здесь является прямым подтверждением моих слов. — Она перевела дыхание. — A spiritu dominatus. Domine, libra nos.
Вступительную часть Fede Imperialis, величественного боевого гимна сестринства, следовало произносить на высоком готике. Обычно его распевали в полный голос в момент великого триумфа, но сегодняшней ночью сестры исполняли его как литанию.
— От молнии и бури, всемилостивый Император, избави нас. — Мирия хранила эти слова в самом сердце. Она закрыла глаза, повторяя рефрен с остальными.
— От чумы и обмана, искушения и войны, всемилостивый Император, избави нас. От бедствия Кракена, всемилостивый Император, избави нас. От богохульства Падшего, всемилостивый Император, избави нас. От порождений демонов, всемилостивый Император, избави нас. От проклятия мутанта, всемилостивый Император, избави нас.
Произносимые хором строки гимна гулким эхом отражались от стен и уносились ночным ветром. Мирия сумела различить размеренные интонации Изабель, жесткие тональности голоса Ананке и мягкий полушепот стоящей рядом Верити.
— A morte perpetua. Domine, libra nos. Желай им только смерти, не щади никого, не прощай никого. — Она открыла глаза, когда настал момент последней строчки, и глубоко в груди разгорелось непогасшее чувство неосуществленной мести. — Мы умоляем Тебя, уничтожь их.
Лишь Имогена не присоединилась к коллективному пению. Вместо этого, пока остальные распевали слова гимна, помощница канониссы начала собственную литанию, низким монотонным голосом зачитывая имена погибших.
— Мы будем помнить их всех, — сказала Сеферина, шагая к металлическому грузовому ящику. — Император знает их имена.
Канонисса отперла защелку ящика, и тот раскрылся, явив взору ряды полок с одинаковыми фарфоровыми статуэтками длиной с женское предплечье. Каждая из них представляла вырезанное машиной изображение святой Катерины, преклонившей колени в мемориальной позе. Сеферина нагнулась к контейнеру и, взяв в руки первую статуэтку, отнесла ее к внешней стене, у которой еще до захода солнца сервигоры расчистили пространство, вскопав землю.
Мирия наблюдала, как та благоговейно шагает к нанесенной на поверхности почвы цветной точке и старательно и энергично устанавливает небольшой кенотаф. Когда резная фигурка встала на место, внутри нее активировалась лампа, излучающая мягкое желтоватое свечение. Сеферина еще раз поклонилась и отошла в сторону.
Одна за другой в строгом порядке, по званиям и по отделениям, сестры подходили к контейнеру и брали по статуэтке, несли ее к открытому пространству и повторяли действия канониссы. Медленно, но уверенно мемориальный сад разрастался, ряд за рядом. По одной статуэтке за каждую угасшую на Святилище-101 жизнь. При исходящем от них свете на каменных поверхностях можно было прочесть выгравированные имена.
Мирия взяла одно изваяние и поместила куда ей предписывалось. На секунду перед ней сверкнуло имя на камне.
Децима.
Сороритас склонила голову и прочитала про себя молитву Богу-Императору, надеясь, что душа ее утраченной сестры теперь в безопасности и занимает вековечное место по правую руку от Него.
Когда Мирия поднялась и повернулась, чтобы возвратиться к остальным, она увидела, что Тегас бесстрастно смотрит на нее. Его глаза, похожие на драгоценные камни, блестели из-под капюшона красным цветом.
