— Со мной?
— Кажется, в этой семье у нас одна Милана. Все. Можете расходиться. Такое впечатление, что вам нечем заниматься, — пробормотал он вслед своим домочадцам.
Милана на ватных ногах вышла из кухни и побрела в свою комнату.
Милана закрылась в своей комнате и долго лежала на кровати в прострации. Она даже не плакала, как бывало уже не раз, просто окаменела. Казалось, она проваливается в бездонную пропасть, из которой уже никогда не выбраться и не увидеть света. Отец снова направляет ее жизнь, а она не может этому противостоять. Так было и так происходит сейчас. Милана ночами мечтала о том, что вот-вот начнется ее самостоятельная жизнь. Она устроится на работу в частную клинику и тогда, возможно, Руся сделает ей предложение. Девушка представляла, как они с Русланом снимут жилье, пусть даже маленькую комнатку в общежитии с общей кухней, душем и туалетом, со скрипучей односпалкой на двоих, и она будет чувствовать себя хозяйкой пусть не всей Вселенной, но собственного маленького уголка. Ее воображение рисовало все до мелочей: как они с Русланом покупают первый комплект постельного белья, самый дешевый, но уже свой, как выбирают две одинаковые чашки и потом вечером пьют самый вкусный чай — потому что он один на двоих. Их комнатка станет королевством двоих, где никто уже не будет заставлять пользоваться ножом и вилкой за столом, а есть только в определенное время, как и укладываться спать. Ее мечты рассеялись этим утром, как туман при первых лучах солнца. Пойти на службу — это значит не бывать дома вечерами. В любой момент ее могут перевести в другую часть, а ездить ежедневно на работу — это выдумка отца, чтобы избавиться от нее.
Милана потерялась во времени. Когда оцепенение начало отпускать, она поняла, что нужно что-то делать, пока не поздно. Но что? Руслан не знает, под каким прессом она живет в этом доме, а она никогда ему не расскажет — это стыдно и унизительно. Сходить к Женьке? Он скажет примерно следующее: «Бери ноги в руки и вперед! Не пропадешь!» Легко ему так говорить, ведь он знает только часть правды. А того, что у Миланы никогда не было своих денег и до сих пор нет ни копейки, Женька не знает. Уйти из дому без гроша в кармане можно, но как прожить? Ольге легче всего. Она принимает все с улыбкой, и жизнь ей улыбается. Отец о таких говорит «ветреные», но Милана знала, что ее подруга — весенний свежий ветер и солнце. Чем она сможет помочь? Скорее всего, скажет: «Милка, забей ты на батю! Беги от него куда глаза глядят! На свете много хороших людей, проживешь!» Милана подумала, что ее друзья правы, но она не сможет вот так взять и покинуть семью. Она — слабак! И от этого стало еще тяжелее.
Она поднялась с кровати и вышла во двор. Легкий ветерок запутался в ее волосах, пощекотал щеку и улетел дальше. Он свободный, гуляет где хочет, шалит, носится по крышам, а она прикована невидимыми цепями к двухэтажному особняку, под крышей которого живет семья. Милана улыбнулась, подумав, что слово семья означает количество людей, живущих под одной крышей. Была ли у них семья, или это общежитие, где все живут по общему правилу, установленному одним человеком?
Милана окинула взглядом дом. Новый, добротный, под зеленой металлочерепицей. Отец построил его на месте старого, когда после увольнения со службы открыл свою небольшую охранную фирму. А спустя пять лет после того, как снесли старую постройку, он оформил мать, которая работала библиотекарем, частным предпринимателем и открыл на ее имя магазин стройматериалов. В обязанности матери входило вести бухгалтерию — конечно же, в свободное от работы время. Она не противилась, не роптала на судьбу, была просто роботом, исполняющим возложенные на нее обязанности. Создавалось впечатление, что вздумай отец приказать ей шагнуть вниз с крыши многоэтажки, она молча сделает шаг вперед. Брат Игорь хитрый. Через год заканчивает учебу в школе, и отец уже пророчит ему карьеру военного. Игорь делает вид, что согласен, а сам уже подумывает, как бы побыстрее избавиться от опеки родителей. Милана знала, что он способен на противостояние и в лучшем случае поступит учиться в профтехучилище, а то и сразу пойдет работать на стройку.
Милана вспомнила о брате и посмотрела на крышу сарая. Скорее всего, Игорь там. Постройка была соединена с гаражом, и на чердак вела обычная деревянная лестница. Люк отец закрывал на навесной замок, но брат умудрился сделать дубликат ключа, забирался на пустой чердак и оттуда, протянув изогнутую проволоку в щель, вешал замок на место. Снизу незаметно, что замок не заперт, а на чердак отец не лазил — там вообще ничего не было. Часто Игорь тайком пробирался туда, чтобы покурить. Он мог это делать даже тогда, когда отец находился внизу, прямо под ним, и это доставляло брату большое удовольствие.
Милана зашла в сарай и посмотрела наверх. Так и есть, брат там. Она оглянулась, поднялась по лестнице, сняла замок и открыла люк. Игорь сидел на кирпиче, над ним висело серое облачко дыма. Милана подошла, нашла еще один кирпич и села рядом.
— Уже выревелась? — спросил он, скривившись в улыбке.
— А ты все пыхтишь?
— Будешь? — Игорь протянул ей сигарету.
— Это же…
— Это, сестренка, называется драп.
— Ты с ума сошел?! Это же наркота!
— Не гони, сестра! Какой наркотик? Это мое успокоительное.
— На которое ты подсядешь, а потом не сможешь спрыгнуть.
