Когда через пару часов я добралась до дома, мама прибиралась в шкафчике под кухонной раковиной, а Зак сидел за столом и решал задачи по алгебре.
– Вам задали домашние задания? – спросила я. – В первый учебный день?
– Привет, милая, – крикнула мама из-под раковины.
Зак забавлялся с карандашом, раскачивая его вверх и вниз, как детские качели.
– Подумаешь, – сказал он. – Мы проходили это в Меритоне прошлой осенью.
Мама села:
– Ты шутишь?
Она сполоснула тряпку в стоящем рядом ведре с мыльной водой, выжала ее и снова залезла в шкаф.
– Как бы ни было смешно, но… нет, – усмехнулся Зак. – Хотя меня это устраивает. Не буду напрягаться до конца года. – Брат записал ответ. – Останется больше времени для игр.
– Ты слишком много играешь в видеоигры, – произнесла мама из шкафа.
Зак закатил глаза и спародировал ее, притворившись, будто на его руке надета кукла-носок, которая все время поучает его.
Мама выбралась наружу и показала на бутылку с распылителем, стоящую на стойке возле плиты:
– Блайт, передай мне чистящее средство. Здесь какое-то пятно, которое у меня не получается вывести. – Она выгнула спину и поморщилась.
– Серьезно, мам, – сказал Зак. – Почему нам просто не нанять кого-нибудь для уборки?
Мама стерла пот со лба. Она не догадалась снять золотые часы с алмазами, которые подарили ей на сорокалетие бабушка с дедушкой. И маникюр был испорчен.
– Уборщицы стоят денег, Зак.
– Да, но разве в твоем трастовом фонде от бабушки с дедушкой нет несметного количества долларов? – решив проблему за пять секунд, спросил Зак.
Я протянула маме бутылку.
– И ты хочешь, чтобы мы растратили все до того, как ты унаследуешь деньги? – лукаво улыбнувшись, спросила мама.
Несколько секунд Зак смотрел на нее, а потом заявил:
– Продолжай тереть, женщина.
Они обменялись смешком, и мама снова залезла в шкаф, чтобы уже со средством попытаться оттереть пятно.
– Кстати, там не несметное количество долларов, – произнесла мама из-под раковины. – И деньги вложены в долгосрочные инвестиции. Это скорее фонд для чрезвычайных ситуаций, а грязный дом к ним не относится.
Я плюхнулась на стул:
– Где папа?
– На встрече членов школьного совета, – ответила мама. – Черт, это тоже не помогает. Придется просто поставить что-нибудь поверх этого пятна. – Мама снова села и проморгалась, чтобы избавиться от хлористых паров. – Он сказал мне, что у тебя выдался не самый легкий первый день. Ты как, держишься?
– Все в порядке, – ответила я.
Мне не хотелось врать, поэтому про себя произнесла: «В порядке, но я стала слабой и хрупкой и вот-вот разобьюсь».
Но мама меня слишком хорошо знала.
– Хочешь поговорить об этом? – спросила она.
Я покачала головой:
– Не о чем говорить.
– Тебе задали домашнее задание?
– Немного.
Мне надо было перевести статью, что могло занять около трех минут, так как школа Эш-Гроув отставала от Меритона по французскому языку на два семестра.
– Не могла бы ты тогда достать вещи из сушилки и убрать их? Завтра с утра у нас показ дома. – Мама скрестила пальцы.
– Поверить не могу, что ты так стремишься продать этот дом. Разве тебя это не беспокоит? – не подумав, брякнула я.
Это как-то само вырвалось у меня и сразу отразилось на маме. Она вскочила на ноги. Маска леди отсутствовала. Мама даже не попыталась хоть
