Я распахнула дверь машины и поискала, на что можно сесть, чтобы не запачкать обивку сиденья. Мне было плевать на выцветший велюр, просто не хотелось устраивать беспорядок, ведь потом придется убирать салон. И без этого слишком много бардака в жизни.
Я заметила на коврике под передним сиденьем уголок учебника по истории. Должно быть, он как-то завалился туда. А я не заметила, что он пропал. Обычно я не теряю учебники или другие вещи, что не принадлежат мне.
Но сейчас у меня не было времени на подобные размышления. Я взяла книгу, открыла ее примерно на середине и положила страницами вниз на водительское сиденье. Села и почувствовала, как корешок книги впился в попу, но книга защищала сиденье от грязи, и только это имело значение. Мне нужно не идеальное, а временное решение моей проблемы.
Внутри меня вспыхнуло странное чувство гордости. Я не привыкла быстро решать проблемы. Обычно я тщательно продумываю свои действия или не действую вообще. Но сейчас у меня вдруг словно глаза открылись – оказывается, я могу ловко выкрутиться из любой ситуации.
Когда я отъезжала, солнце прорвалось сквозь облака и заблестело в каплях дождя, разбросанных повсюду. Наконец, повернув на свою улицу, я увидела на подъездной дорожке машины Марджори и покупателей. Припарковалась у обочины там, где я могла видеть дом, но где не видели бы меня. Дождь снова начал моросить, поэтому я включила дворники. Мне хотелось хорошенько рассмотреть людей, которые, возможно, будут жить в моем доме. Мне стало очень любопытно. «Лучше бы им не быть придурками», – подумала я. Не хочу, чтобы придурки ходили по моему дому, готовили на моей кухне, поднимались по моей лестнице и спали в моей комнате.
Моя комната.
Кто-то будет спать в моей комнате? Украдет ее у меня, как задира отбирает игрушку. И комната больше не будет моей. Она будет принадлежать кому-то другому. Все мои мечты, планы, секреты, которые я нашептывала в подушку по ночам, тоже исчезнут.
Я никогда не увижу светло-розовые стены, что помогала красить. Не увижу свой пушистый бежевый ковер, в который любила зарываться пальцами ног после крепкого сна в выходные. Никогда не развешу в шкафу весеннюю одежду в идеальном порядке. Никогда не открою и не закрою льняные занавески. Никогда не выгляну в окно, чтобы посмотреть, идет ли по улице мальчик, который мне нравится. Никогда не буду читать в шкафу, чтобы Зак не доставал меня. Никогда не увижу надпись «Я © Кевина Бейли», нацарапанную на внутренней части его дверей. Никогда не спрячу под свободный угол ковра секретные записки от Тары. Никогда не увижу трещину в потолочном светильнике, в который я кинула жезл, подаренный мне на десятый день рождения. Никогда не закрою дверь и не заплачу.
Никогда не почувствую, что комната защищает меня.
Все это исчезнет.
Интересно, думал ли об этом папа. Учел ли все это, когда составлял список жертв, которые по его просьбе должна принести семья ради него. Нет, даже не ради него – ради его работы. А это не он сам, а всего лишь часть его. Вот только в последнее время он все больше и больше становился директором Маккенна и все меньше и меньше папой. Он разговаривал со мной и с Заком, будто мы его ученики. Относился к маме как к сотруднице. Я даже не помню, когда в последний раз он надевал спортивные штаны.
Открылась входная дверь, и на улицу вышли промышляющие воровством, по моему мнению, покупатели-демоны, а вслед за ними Марджори. Мужчина и женщина, которые пришли посмотреть дом, выглядели как богатые вульгарные яппи[26]. Мама называла таких «нувориши». Новые богачи. Люди, у которых денег больше, чем у других, и кто выставляет напоказ свое богатство при каждом удобном случае. Ведь они не так давно разбогатели, чтобы понять, что богатство – это личное дело.
Например, эти двое субботним вечером были одеты в дизайнерские вещи. Они надели в мокрую погоду шерсть и кашемир. Они так мало носили подобные вещи, что не понимали, что с ними сделает высокая влажность. Я надеялась, что его шерстяной свитер пах, как грязные спортивные носки, а ее слишком узкая кашемировая юбка вызывала зуд, как во время ветрянки. Впрочем, вполне вероятно, что их одежда – синтетическая подделка. И эта парочка даже разницы-то не почувствует.
Покупатели прошли по дорожке перед домом, разговаривая и показывая то на крышу, то на трубу. Мужчина случайно наступил в лужу и сразу отдернул ногу. Он запрыгал на другой, попутно проверяя состояние парадных кожаных туфель. К сожалению, он случайно врезался в женщину, которая пристально рассматривала свой маникюр, и толкнул ее. Она сошла с дорожки, и ее замшевые сапожки на пятидюймовых шпильках и высотой до колен утонули в вязкой, намокшей от дождя земле. Она вскрикнула, вытащила, покрутив, сапог из грязи и начала прыгать на одной ноге, как и ее спутник. Им удалось ухватиться за плечи друг друга, но тут ее чистый сапог приземлился в лужу и обрызгал их обоих. Вот это комедия. Меня душил смех. Ведь я хорошо знала, насколько сложно убрать мокрые пятна с замши.
Когда покупатели наконец, забравшись в гибрид внедорожника и кроссовера, поехали за Марджори по улице, я заехала на подъездную дорожку и поспешила домой. Стянув грязную одежду, закинула ее в стиральную машинку. Установила режим тщательной стирки и включила. В последнюю секунду я вспомнила, что оставила телефон в джинсах. Достала его из кучи вещей, захлопнула дверцу стиральной машины и понеслась наверх. В ванной я оттерла руки и лицо. Не одеваясь, я рванула к столу, убрала с фотографии все дополнительные метки, которые автоматически поставил фотоаппарат, и загрузила ее на сайт «Восставшего феникса». Через минуту я получила вторую подсказку.
