В Главной квартире немецкого командования полагали, «что после того, как оказалась очевидной невозможность добиться на Западе желаемого успеха, для Лодзинской операции надо было пустить все силы, взяв их также с Запада»[205]. Была еще одна сторона войны, которая все время притягивала немецких генералов к активизации вооруженной борьбы на Востоке — знание всех планов русского командования и открывающаяся отсюда легкость нанесения им поражения. Начальник Полевого Генерального штаба генерал Фалькенгайн подчеркивал, что немцам были открыты все замыслы и решения русского командования, а «перехваченные радиотелеграммы давали возможность с начала войны на востоке до половины 1915 года точно следить за движением неприятеля с недели на неделю и даже зачастую изо дня в день и принимать соответствующие противомеры. Это главным образом и придавало войне здесь совсем иной характер и делало ее для нас совершенно другой, гораздо более простой, чем на Западе»[206].
Гинденбургу было предложено провести операцию, которая мыслилась как глубокий удар во фланг и тыл русским армиям с последующим их вытеснением из Польши. Ядро немецких сил составляла 9-я армия Макензена, которая скрытно перебрасывалась в район Торна. Туда же направлялись идущие с Западного фронта подкрепления и несколько дивизий из состава 8-й армии. В короткие сроки в районе Торна были сосредоточены почти 280 тысяч пехоты и кавалерии и 1440 орудий[207].
Полон наступательных замыслов был и Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич. После Варшавско-Ивангородской операции он настойчиво требовал от войск продолжения наступления в Верхнюю Силезию и занятия Западной Галиции и Кракова, что вело к полному разобщению Германо-Австрийского фронта и разорению областей, чрезвычайно важных для Германии в производстве вооружений. К участию в операции Ставка привлекла четыре армии: 2-ю и 5-ю армии Северо-Западного фронта, 4-ю и 9-ю Юго-Западного фронта. С севера операция поддерживалась наступлением 10-й и 1-й армии в пределы Восточной Пруссии, а с юга — наступлением 3-й и 8-й армий к Карпатам. 11-я армия имела задачу продолжать осаду Перемышля. В составе двух фронтов насчитывалось 367 тысяч пехоты и кавалерии и 1305 орудий[208]. Такое соотношение сил и средств внушало русскому командованию надежду на успех.
Крупную перегруппировку немецких войск с юга на север Ставка обнаружила лишь в конце октября, и Верховный главнокомандующий предложил командованию Северо-Западного фронта отбросить немцев за линию Мазурских озер и закрепиться на Нижней Висле. Однако, вопреки советам и предупреждениям Ставки, генерал Рузский упрямо отстаивал свою точку зрения, что главные силы немцев находятся в районе Ченстохова, и выстраивал навстречу этой угрозе дислокацию своей наступающей группировки войск[209]. План этот в корне расходился с реальной обстановкой, так как главные силы немцев находились в районе Торна, севернее Ченстохова более чем на 300 километров. Одиннадцать русских корпусов должны были наступать растянутым фронтом к границам Силезии и Познани, в то время как над их правым флангом с севера нависала сильная ударная группировка немцев. Жилинский в начале войны, а Рузский через два месяца со всем своим штабом не обнаруживает крупной перегруппировки 9-й армии немцев и отказывается внимать предупреждениям великого князя об опасности.
Зная замыслы русского командования и время перехода в наступление, намеченное Рузским на 13 ноября[210], германское командование решило перехватить стратегическую инициативу, и 11ноября 9-я армия, сосредоточенная в районе Торна, нанесла два встречных удара с целью окружить в районе Лодзи 2-ю и 5-ю армии. Особенно опасным было продвижение немцев на флангах, и в первую очередь группы генерала Шеффера, которой удалось обойти Лодзь с востока и продвинуться южнее этого города. Создалась реальная угроза окружения и последующего уничтожения основных сил Северо-Западного фронта. Немцы напрягали все усилия для двойного охвата русских войск, оборонявших Лодзь. В этих условиях русское командование сумело противопоставить маневру врага действенные меры. Пока 2-я армия стойко оборонялась, 5-я армия встала мощным заслоном на пути движения групп генералов Шеффера и Фроммеля. Как всегда, 1-я армия Ренненкампфа бездействовала, ее командующий беспечно наблюдал за разгоравшимся сражением, в котором 2-я армия испытывала не меньшие трудности, чем армия Самсонова в Восточно-Прусской операции. По личному настоянию Верховного главнокомандующего 1-я армия выделила в помощь 2-й армии сильный отряд — Ловичскую группу, но и ее генерал Ренненкампф попытался отправить в неверном направлении[211], и только самостоятельное вмешательство в события командира сводного отряда обеспечило своевременное прибытие этих сил в назначенное место. Главнокомандующий Северо-Западным фронтом, обязанный руководить операцией по деблокированию попавших в окружение армий, переложил эту задачу на генерала Ренненкампфа, а сам генерал Рузский и его штаб переместился из Варшавы в Седлец, за 250 км от линии фронта[212].
Брошенные на произвол судьбы русские корпуса и дивизии с отчаянным мужеством и геройством сумели вырваться из окружения и сами окружили передовые ударные силы 9-й армии, наступавшие на Лодзь. Образовался «слоеный пирог» жестокой схватки и борьбы, где с управлением и боем лучше справлялись командиры русской армии, и только мастерство генерала Шеффера в управлении войсками спасло его группу войск от пленения. Командиры корпусов и дивизий не только остановили наступление немцев, но во многих местах сами перешли в контрнаступление, в котором они были остановлены сильным артиллерийским огнем. Лодзинский плацдарм был удержан русскими войсками, но он был оставлен по приказу генерала Рузского, который вовсе не вызывался боевой обстановкой[213].
И в этом сражении было заметно самовольство главнокомандующих фронтами действовать по собственному почину, и этим особенно отличался генерал Рузский. Ставка была бессильна в выполнении издаваемых ею же директив, и она не отслеживала события настолько, чтобы влиять на них.
Вечером 29 ноября Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич провел совещание в Седлец, на котором главнокомандующие
