австрийцами еще в начале войны.
Наступление германских войск, начавшееся из района Прасныша, против центральной группировки русских войск в районе Варшавы заставило Ставку отдать приказ на оставление Польши. Царское правительство и перед войной и в ходе ее так и не нашло никаких политических решений, чтобы побудить поляков вместе с русской армией защищать польскую землю от вторжения в нее немцев, хотя в окружении царя и в министерстве императорского двора было много сановников — выходцев из Польши. Как известно, Екатерина II, приняв участие в разделе Польши, сразу привлекла к управлению империей влиятельных аристократов Польши и через них сумела внести успокоение в непокорном и беспокойном крае. Но движение за независимую Польшу никогда не прекращалось, и в царствование Николая II, когда самодержавная власть оказалась в слабых и ненадежных руках, оно стало находить поддержку в политических кругах Германии и Австро-Венгрии, да и в самой России среди высших прусских и немецких сановников, окружавших русского царя.
После овладения Польшей главнокомандующий войсками на Восточном фронте генерал Гинденбург нанес удар по северному флангу русских войск, и 7 мая немцы заняли Либаву[268] и вышли к Шавли и Ковно. Германская конница уже в начале мая стала быстро распространяться по всей Курляндии, где ее восторженно встречали прибалтийские немцы. Казалось, что цели войны, поставленные германским командованием на Восточном фронте, близки к завершению, и Россия для немцев виделась уже обреченной на поражение.
Оборона Балтийского побережья и Петербурга с началом войны была возложена на 6-ю отдельную армию, не входившую в состав фронтов, которой командовал генерал-адъютант Фан-дер-Флит[269], и все командиры корпусов и дивизий были из обрусевших немцев, переметнувшихся на служение своей исторической родине. Эти генералы, под видом защиты каждого населенного пункта, раздробили армию на мелкие подразделения, разбросав их на всем пространстве Прибалтийского края, лишив их поддержки и помощи. Все эти подразделения, оторванные друг от друга и не связанные между собой единым командованием, с наступлением немцев в Курляндии легко поддавались паническому страху окружения и без боя оставляли позиции и населенные пункты. Командование армии совершенно устранилось от обороны Прибалтийского края, и великий князь Николай Николаевич в ущерб своим фронтам был вынужден выделить крупные силы для защиты морского побережья. Под давлением Верховного главнокомандующего Фан-дер-Флит был отстранен от командования армией, и тут же, по инициативе прусского окружения, он был назначен царем на высокую должность члена Государственного совета[270], при исполнении обязанностей которой исключалась возможность в преследовании за измену.
Страх потерять Прибалтийский край всполошила петербургскую знать, так как большинство ее представителей имели там поместья и земли, а немецкие конные отряды и отступавшие русские войска с одинаковым усердием разоряли все на своем пути, не разбираясь в их хозяйственной и национальной принадлежности. Погромы владений и их грабежи перекинулись в Эстляндию и Лифляндию, и поклонники прусско- германской политики в окружении императора и правительстве России выламывали себе руки, коря себя за излишнюю и поспешную доверчивость Берлину и Кенигсбергу, суливших им процветание и защиту их интересов, а сейчас бросивших их на произвол судьбы.
Перенесение боевых действий в Прибалтийский край удлинило фронт вооруженной борьбы, и Верховный главнокомандующий разделил войска Северо-Западного фронта на два фронта: Западный — под командованием генерала Михаила Алексеева, и Северный — под командованием генерала Николая Рузского. Первый должен был прикрывать пути, ведущие на Петроград, второй — на Москву[271]. Все попытки немецких и австро-венгерских войск продвинуться вглубь России встречали мощный отпор со стороны русской армии. «Немецкие силы, — отмечал Фалькенгайн, — дошли до пределов боеспособности… они не могли уже сломить сопротивление скоро и искусно брошенных им навстречу подкреплений»[272].
Фронт борьбы растягивался до Балтийского побережья, и невзгодам войны были подвержены все западные губернии России. Из этих губерний, которые оставлялись русскими войсками под ударами превосходящих сил противника, должна была вестись эвакуация существующих там промышленных предприятий, но она велась без всякого плана, без участия правительства, так что лишь их малая доля начала работать на новом месте. Предприниматели, получая ссуду от властей, оставляли свое предприятие на месте до прихода немцев, как это часто бывало с рижскими и польскими заводами, принадлежавшими немецким фирмам (обществу Беккер, «Двигатель» и другие)[273]. Из 10 000 промышленных предприятий, имевшихся в западных губерниях России на начало марта 1916 года, имелись сведения всего о 443 эвакуированных предприятиях, из которых только 70 начинали работать, 112 — восстанавливались, а положение остальных было неизвестно. [274]
Кощунственно и иезуитски действовало правительство Горемыкина в отношении своей армии и народов, проживавших на территории Российской империи. По подсказке Берлина и по наущению немецкой партии при царском дворе, при оставлении русскими войсками Польши царская власть разоряла все польские предприятия и крепкие местные крестьянские хозяйства, оставляя в неприкосновенности стоящие рядом предприятия немецких хозяев, в то время как из Берлина велась пропаганда о предоставлении прямой автономии Польскому государству в составе Германской империи. Командующий Минским военным округом генерал фон Траубенберг даже посылал подразделения жандармерии на заводы и предприятия, принадлежащие немецким хозяевам, чтобы они защищали их от разграбления при отступлении русской армии на восток.
Таким же насильственным действиям подверглись и евреи, проживавшие в Польше и в прифронтовых зонах западных губерний России, которых из-за подозрения в пособничестве немцам насильно выдворяли в глубинные районы империи, без помощи и поддержки со стороны властей. Прусская знать, окружавшая императора, стала преследовать и немцев, давно являвшихся русскими подданными, тех, кто, работая в высших правительственных кругах, не
