Авто… Большая семья, он, она, трое детишек, чемоданы, сумки. Двое в легких летних пальто, один чемодан, за плечами у мужчины — гитара в чехле. Еще двое, заметно постарше, старик с большим сундуком, прямо как из фильма про пиратов.
Он ждал Марг. После всего сбывшегося и несбывшегося хотелось лишь одного — увидеть, обнять, сказать: «Люблю!» Так мало и так невероятно много. Уолтер охотно оставил бы чемодан на борту, кинулся навстречу, хоть до самого подножия Эйгера, но в Нью-Йорке ждал лопоухий мальчишка, который сперва станет по стойке «смирно», отдавая честь старшему по званию, потом повиснет у него на шее…
«Не понимаю, что со мной, Отто», — сказал Уолтер своему немецкому другу доктору Гану. Теперь понял. Он проиграл войну, не сразил острым копьем врага, не прикрыл треугольным рыцарским щитом друга. Не спас Анну, и сероглазая уже не ответит на его «…руки, сердца, прав гражданки Соединенных Штатов». В Судетах и Тешине льется кровь, генералы листают томики с космическими осьминогами на обложках, Аргентина — Фиолетовая Погибель — заходит на новый виток. И никого уже не защитит серебряная рыбка с греческими буквами.
Рыцарей нет. Освистанный клоун собирается восвояси.
Марг! Все, что у него еще осталось… Сейчас, в этот туманный вечер Уолтеру до боли хотелось услышать смех-колокольчик, поцеловать ямочки на щеках. «Не понимаю, что со мной…» Понимает! Понял!..
Снова авто, суетливые пассажиры, грузчики… Женщина в плаще, молодая, красивая. Нет, не она…
Молодой человек вынул руки из карманов, сжал и разжал пальцы, пожалев, что нельзя подвесить боксерскую грушу прямо здесь, среди тумана. Тут и подошел к нему бродяга. Взглянул искоса, погладил небритый подбородок.
— Je m’excuse pour intrusion, messieurs!..
Посмотрел еще раз, уже внимательнее, и заговорил на неплохом английском.
— Вероятно, правильнее будет «мистер». Не помешал?
— Нет, — не думая, ответил молодой человек. — Что дальше? Кошелек или жизнь?
Бродяга усмехнулся, и Уолтер понял, что туманный гость немногим его старше. И еще красив, хоть сейчас на медаль, даже трехдневная щетина — не помеха.
— Если честно, была такая мыслишка, мистер. Но — не могу. В жизни ничего не крал и не отнимал.
Молодой человек вновь стал смотреть на трап, на причал, на тех, кто спешит на корабль. Еще пассажиры, еще… Нет, нет, нет…
— Если вы голодны, я дам денег.
В ответ — хриплый смех. Бродяга стал рядом, затянул шарф потуже.
— А хорошо бы срубить с вас, мистер, полсотни франков на хороший ресторан! Нет, я не голоден. Мне надо побыть здесь, на причале, но так, чтобы не прицепились ажаны. Копы, если по-вашему. А рядом с вами, мистер, меня не тронут.
— Стойте, — согласился Перри, вглядываясь в туман и понимая, что все напрасно, напрасно, напрасно…
— Вы не буржуа, мистер, — рассудил незнакомец, закуривая мятую папиросу. — Не военный, не работяга с фабрики и уж точно не фермер. Вы коп?
Уолтер чуть было не ответил «шпион», однако рассудил, что в шпионы его, похоже, не взяли.
— Географ. Не учитель географии, просто.
Бродяга громко хмыкнул.
— Здорово! И что же вы сегодня открыли, мистер? Какой материк?
Вопрос был не нов, но на этот раз молодому человеку не хотелось поминать озеро на Аляске.
— Сегодня купил рукопись. Дневник капитана Лайона. Бриг «Грайпер».
Туман стал гуще, и Перри пожалел, что отошел так далеко. Вытер платком глаза, стряхнул со шляпы несколько тяжелых капель.
— Надо же, чем богатеи заняты! — бродяга задумался и принялся тереть подбородок, точь-в-точь, как сам Уолтер. — «Грайпер»… Стало быть, экспедиция Уильяма Парри, поиски Северо-Западного прохода, 1819 год. Бомбарда «Хекла» и бриг «Грайпер».
Перри отшатнулся, взглянул изумленно. Туманный гость рассмеялся.
— А вы, мистер, по одежке не судите. Люди — они как бутылки со старым вином. Пока не испробуешь, не поймешь, что внутри: «Год кометы» или просто помои. Вы не на меня смотрите, а на трап. Ждете, правда?
Он хотел отмолчаться, пожать плечами, но внезапно сказал, как есть.
— Жду. Она не придет, но я все равно жду.
Телеграмма в левом кармане. Перечитал несколько раз, скомкал, разгладил, сложил вдвое.
«Не судьба. Прощай, Уолтер. Зеркало выбросила. ILY»
Бродяга взглянул серьезно.
