Хинтерштойсер вошел во вкус. Чистка оружия среди прочего напоминала, что где-то в бескрайнем мире существует Порядок, все делается правильно, согласно уставам и наставлениям, а не как в этой Испании, через...
Язык прикушен. Зарок! До конца войны — никаких «Verdammte Scheisse!» А то еще за пруссака примут.
...Через непонятно что!
Увлекся — и очень удивился, почувствовав чью-то ладонь на плече.
— А?!
Сообразив, вскочил, испачканные в масле руки — по швам. Смир-р-рно!
— Camarado взводный! Рядовой Хинтерштойсер производит чистку личного оружия. Третий раз подряд, потому что делать все равно нечего, патроны не подвезли, консервы кончились!..
Друг Тони поглядел невесело.
— Вольно, позор 11-й интербригады.
Пододвинув ближе к столу пустой ящик, умостился — и рукой махнул.
— Патроны привезут. А консервов не будет. Деньги выдали, по двадцать песет на нос. Говорят, в центре рестораны еще работают, как раз на чашку кофе хватит. И еще у нас новый ротный. И знаешь, кто? Француз! Немцев тоже не завезли.
Интернационалист Хинтерштойсер сглотнул. Ходи теперь под лягушатником, verdam!.. Нехорошо, ох, нехорошо!
— Знаешь, Тони, по ком я скучаю? Догадайся с трех раз.
Курц дернул плечами.
— С одного. По господину обер-фельдфебелю. Только ты это, Андреас, напрасно, он бы здесь не выжил, застрелился на третий день. Одна хорошая новость — Ингрид письмо прислала...
* * *
Планы были грандиозные. Испания — это степь и горы. Степь, считай, потеряли, против марокканцев без танков и гаубиц не устоишь. А в горах можно и нужно держаться. Для начала — создать горнострелковый батальон, три месяца на подготовку — и в рейд по Сьерра-Морене, до самого моря. Зимой, пока не ждут! Именно этому учил полковник Оберлендер, альпинист и диверсант. Курт и Хинтерштойсер, два-скалолаза-два, хоть и чистили регулярно sitzungssaal, но считались в полку не из худших. Но уже в Альбасете, где собирали добровольцев, все стало кристально ясно. Какой там горнострелковый! Удивляло лишь одно: почему на фронте до сих пор еще воюют? Так и спросили у командира 11-й, товарища Андре Марти. Тот, хоть и француз, но ответил честно. У мятежников такой же точно бардак. Генерал Санхурхо надеялся на итальянскую пехоту с танкетками и немецкую авиацию — легион «Кондор». Не вышло, не допустила пролетарская солидарность! Значит, остается ждать, чей бардак перебардачит. Понятно, товарищи интернационалисты?
Хинтерштойсера так и тянуло спросить, где была пролетарская солидарность, когда французы границу перешли и Каталонию оттяпали? Сдержался, потому что место это вслух поминать нельзя. Зарок!
За три недели боев в предместьях Мадрида бригада растаяла наполовину, как и взвод Курца. В соседней, 12-й интернациональной, дела шли еще хуже. У товарища Марти бойцы хотя бы не разбегались.
А над всей Испанией — безоблачное небо. Дожди начались с конца октября, а два дня назад в воздухе закружились первые парашютисты- снежинки.
* * *
— Не жалеешь, что сюда приехал? — спросил Курц у друга-приятеля. Тот подумал — и ответил честно:
— Нет. Без нас бы здесь еще хуже стало. Но... Знаешь, на что все это похоже? Обратный траверс на «замке» Норванда. Хоть болтайся на веревке, хоть на ней же удавись... Дома, в Германии бы, пострелять!
