Ступает медленно, подошвы в землю впечатывает. Ближе, ближе, еще ближе... Бесстрашный Джо поспешил вскочить и попятиться к ближайшей палатке. Поздно! Палец, обтянутый белой тканью, безошибочно указал на Монстра.
— Вот он!
Бедняга покорно воздел вверх ручищи, доктор же проговорил фразу, известную всем больным в мире:
— Что же вы, батенька, здоровьем манкировать изволите? Прошу в карету![57]
Палатки Крис решил оставить как есть, только пологи зашнуровал. А журнал взял с собой. «Монсегюр и Монсальват» — хоть и не тезки, а похожи!
10
...Волк был счастлив под багровой Луной. Чужая плоть сброшена, словно ветхая шкура, и он, Мельник из рода Мельников, наконец-то стал самим собой. Незачем прятаться и прятать, перед ним долгожданная, выстраданная свобода. Вот она, его земля — развороченная взрывами, рассеченная шрамами старых траншей, пахнущая ржавчиной и человеческим тленом. Хотелось мчаться не глядя — вперед, вперед, вперед, к неровному, убегающему от него в бесконечность горизонту.
Волк Мельник, вскинув мохнатую черную морду, уцепил зрачками Луну. Оскалился. Завыл.
— Во-о-оля-я!
Выдохнув, дернул носом, принюхался, повел чуткими ушами. Если он не ошибся... Не-е-е-т, он, Мельник, никогда не ошибается, это брат, застрявший в человеческой шкуре, способен обмануться и влететь в хитрый капкан. Верный слуга Черного бога всегда выбирает нужную тропу — и горе тому, кто станет на пути! Враг близко, прямо за развалинами взорванного блиндажа, за вывернутыми бетонными плитами.
— Во-о-о-оля-я-я!
Ответь, ответь! Я тебя чую! Скорее, ну!..
— Воля! Во-о-оля-я! Иду-у-у!
Волк Мельник вновь оскалил клыки. Кто бы ты ни был, ты уже мертв! Только наивный щенок, верящий сказкам, станет откликаться на чужой вызов- вой. Война и смерть не ведают правил. Нападать надо внезапно, молча, сзади! Молод ты или глуп, но раз отозвался, выдал себя — значит, на себя и пеняй!
Туда!
Волк прыгнул в траншею, в самую черную тень, где пахло старой, давно истлевшей, но не упокоенной плотью, и затаился, сам превратившись в сгусток тьмы. Не вижу, но слышу. Чую! Беги, я здесь!..
И когда наверху послышался дробный перестук чужих торопливых лап, он, выждав несколько биений сердца, собрался в комок, напрягая каждый мускул, — и прыгнул. Нет! Взлетел, прямо навстречу багровой Луне.
И я иду-у!..
И все-таки он промахнулся. Белая Волчица в последний момент успела отскочить и развернуться, упираясь когтями в пыль. На какой-то миг они замерли, морда к морде, оскал к оскалу. Волк Мельник уже понял, что легкой победы не будет, драться придется в полную силу, не до первой крови — до последней капли. Судьба, от нее не уйти!
— Sada je tvoje vreme! — выдохнул он, глядя в светлые, словно утреннее небо, глаза.
— Умри, учитель, — отозвалась она.
Но прежде чем вцепиться друг другу — враг врагу! — в глотку, они, не сговариваясь, потянулись вперед.
Страшен волчий поцелуй.
* * *
— Просыпайся! — услышал он сквозь сон голос Отомара и послушно, как это бывало в детстве, открыл глаза. Привстал, опираясь на локоть, помотал головой, прогоняя призрак багровой Луны. Поспать довелось всего пару часов. Вначале ждал брата, заодно поглядывая на дверь, врезанную в фанерную переборку, а потом махнул на все рукой и бросил прямо на пол найденный в углу старый матрац. Если Смерть окажется глупее, чем он думал, значит, так тому и быть. Судьба, от нее не уйти!
...Табак? Интересно, кто здесь курит?
— Умывайся — и поговорим.
За окнами — серое осеннее утро. Брат уже снял плащ, повесил на крючок шляпу и... Чемодан в зеленом армейском чехле — прямо посреди комнаты. Судя по виду, тяжелый. Интересно, что может принести домой торговец картинами?
— Сейчас, брат, я быстро.
