Эти твари смеются и уже празднуют победу, но они ещё не знают, с кем им не посчастливилось связаться. Я уничтожу их, даже если это будет стоить мне жизни. Как я понял, Грегори должен был стать основным блюдом, а я — закуской. Я стану тем куском мяса, которое окажется им не по зубам и застрянет в горле. Каким же я бесстрашным был в свои не полных двенадцать лет.
Только одно мне оставалось не понятным — почему? Какие причины их поступка? Голод? Желание поживиться? Не думаю. Слишком сложный план. К тому же, Габриела что — то говорила о мести, но за что? И почему сейчас?
Неделя пролетела весьма быстро. Для «жениха» с «невестой», она прошла в свадебных хлопотах. Шестнадцатого июня должно было состояться бракосочетание, которое стало бы для нас с Грегори судным днём. По понятным только мне причинам, невеста отказалась от церемонии в храме, и предложила провести тихую церемонию в своём доме. Так как оба новобрачных были не так молоды, они не хотели пышного торжества и толпы гостей. Были приглашены только самые близкие друзья и соседи.
Я же готовился к церемонии по — своему. Я отрабатывал удары топором на дереве за домом, пока Грегори был на свидании с Габриелой. Но, всё равно, своим детским мозгом я понимал, что даже если я достигну мастерства лесоруба, в одиночку мне не справится. Собравшись с духом, и прихватив с собой книгу, распятие со стены, я отправился в участок к Карлу.
— Здравствуйте. — поздоровался я с шерифом Торенсом, войдя в его кабинет.
— Дрейк, рад тебя видеть. Какими судьбами? У тебя всё в порядке? — всполошился Карл.
— Пока у меня всё хорошо, но скоро это может измениться.
— Дрейк, я понимаю твою привязанность к Грегори, и как сложно впустить в свой круг нового человека, но Габриела — хорошая женщина, и я уверен, она станет для тебя отличной матерью.
— Карл, Вы не понимаете. Дело не в моей привязанности к Грегори и антипатии к Габриеле. Дело в том, что она — чудовище и собирается меня съесть.
Карл изменился в лице. Он больше не улыбался, и теперь смотрел на меня, нахмурив брови.
— Дрейк, это не смешно, а даже оскорбительно. Габриела не сделала тебе ничего плохого, что бы ты о ней так отзывался. — укоризненно произнёс Карл.
— Но, я сам видел и слышал.
— Что ты видел и слышал?
И я рассказал Карлу всё, начиная от прихода почтальона Джима Стюарта, и заканчивая ночным эпизодом у окна гостиной Брукс.
Мне показалось, что Карл засомневался, но всё же до конца он мне так и не поверил. Тогда я положил на стол расплавленное распятие.
— Взгляните, серебро не могло так сильно расплавиться, даже на открытом огне. Это воздействие магии Габриелы. И ещё, — я положил на стол книгу и открыл её на нужной странице — Вот, я нашел про неё и про её дружка Элиаса.
Карл внимательно стал изучать информацию о сущности Габриелы и её, якобы, брата.
— Дрейк, — начал устало Карл, но я его перебил. Я догадывался, что он собирался мне сказать. Конечно, впервые за столь долгое время страданий, его лучший друг был наконец — то счастлив, а его приёмный сын собирался этому помешать.
— Карл, я знаю, что Вы мне собираетесь сказать. Согласен, выглядит всё достаточно нелепо, и без доказательств я не смогу Вас переубедить, но, если Вы не верите мне, попытайтесь найти эту парочку в базе данных. У Вас ведь есть доступ. Если же они будут в базе, я соглашусь, что это всё — лишь плод моей больной фантазии, и добровольно отправлюсь на приём к психотерапевту. Но если нет, Вы вместе со мной проследите за ними и сами убедитесь, что я говорю правду, а потом поможете мне одолеть этих тварей.
Тяжело вздохнув, Карл повернулся к монитору компьютера и стал барабанить по клавиатуре. Я наблюдал за реакцией на его лице. По ней я понял, что оказался прав, и никакой Габриелы Брукс, или Элиаса Брукс в базе данных не было обнаружено.
— Странно, в базе данных таких людей нет. Попробуем влезть в архив. — Карл, словно обращался к самому себе.
Когда его лицо вытянулось от удивления, я обошел стол, и сам взглянул, что же такого выдал компьютер.
«Габриела Брукс. Родилась в 1824 году. Дочь португальского купца. Обвинялась в колдовстве, причастности к черной магии и связи с демонами, за что была приговорена инквизицией к сожжению на костре. Но, в ночь накануне казни, пленница исчезла из тюремного подземелья. Больше сведений о ней не обнаружено.» А к данной заметке ещё и прилагалось фото портрета Габриелы. Тщательно вглядываясь в монитор, и разглядывая портрет, мы с Карлом пришли к единогласному мнению — это была она. На портрете была изображена девушка в плате и шляпке той эпохи, но это несомненно была Габриела.
— Ну что, Карл, теперь вы мне верите?
— Больше, чем когда либо, сынок. Как ты говоришь, называется эта тварь?
— У неё много имён и названий у разных народов. Но убить её можно только одним способом — отрубив голову, так что тут мне без Вас никак не обойтись.
— Естественно, мы поможем тебе, вот только Грегори… Как мы сможем убить его возлюбленную? Он этого не переживёт.
