за своим копьем — древко темного дерева, стальной наконечник, Йормунганд усмехнулся, поняв, что наконечник работы Бьярне, и украшен развивающимися лентами цветов Альфедра.
Стаккард повысил голос, обращаясь к воинам:
— Раньше был отличный обычай, позволяющий воинам побеждать. Я хочу возродить его! — он сделал паузу. — Жертвоприношение во имя Альфедра!!
Воины взревели.
— Первая кровь, — подумал Йормунганд. Он содрогнулся, представив себе различные виды жертвоприношений, самые изощренные способы мучительной смерти. В сторонке от собравшихся стояли две Дочери, надвинув покрывала на лица. Они внимательно следили за происходящим и не вмешивались.
— Не бойся, — сказал Стаккард. — Я проявлю милосердие. Тебя убьют быстро, хоть и не так быстро, как ты хотел бы.
Маркус накинул веревку Йормунганду на ноги и завязал крепкий узел. Второй конец веревки перекинули через сук.
— Эй, ну помогите же! — крикнул Маркус и к нему присоединился широкоплечий дюжий парень в оцарапанном шлеме. Вдвоем они подняли Йормунганда над землей.
У Йормунганда зашумело в ушах, когда он увидел, как Стаккард замахивается копьем. Стаккард сделал пару шагов и с силой бросил копье. Разноцветные ленты описали дугу. В последний момент глаз Йормунганда окрасился золотом.
— Брат!
Тело тяжело бухнуло о землю. Молчание воцарилось вокруг.
Парень в оцарапанном шлеме выпустил незакрепленную веревку из рук. Тело светловолосого Маркуса бухнулось оземь. Тонкие руки раскинулись в стороны, изо рта текла струйка крови, а открытые гала невидяще уставились в небо.
— Жертва принесена, — сказал Йорд.
Глава 13
— Бестолочи, — прошептал Йормунганд. Йорд и Стаккард в немом ужасе таращились на пронзенное копьем тело Маркуса. По идее, Йормунганд должен был оказаться с другой стороны веревки, там, куда уставился сейчас Стаккард. Йормунганд все же помедлил секунду, чтобы насладиться его замешательством. Вот так-то, Альфедров сыночек, так-то.
Йормунганд скользнул в тень и в сторону, пока все находились в замешательстве. Тихонько сопя, Йормунганд неосознанно пригибаясь и сутулясь, пошел прочь из лагеря. Сторожевые собаки лишь морды подняли с лап и проводили его равнодушными взглядами.
В редком подлеске Йормунганд нашел ручей и долго пил. Он уткнулся в воду ничком и опустил в прозрачную воду ладонь, набираясь сил. Напоследок Йормунганд ополоснул лицо и стряхнул грязь с одежды.
Ждать пришлось недолго. Вскоре со стороны лагеря раздался шум. Не в силах побороть любопытство, Йормунганд взобрался на высокое дерево, откуда был виден лагерь и любовался на разгорающееся пламя и короткие кровавые схватки, которых все равно не рассмотреть. Мимо проскакало несколько всадников с Йордом во главе. На этот раз не споют про него героических песен, подумал Йормунганд. Стаккарда среди всадников не было.
На нос Йормунганда упала капля. Совсем еще недавно ясное небо затянуло серое покрывало облаков и прямо над Йормунгандом покрывало темнело и плакало крупными каплями.
— Мне удивительно везет. — пробормотал Йормунганд. И через мгновение хлынул дождь.
Самой большой неожиданностью оказалось наткнуться на лагерь под знаменами Эдегора. Йормунганд, как и в прошлый раз, сдался часовому, в надежде, что его здесь кто-нибудь узнает. По счастью, возглавлял военный отряд Валонхейм.
Ключник Эдегора пришел сам, бряцая стальными доспехами работы Бьярне и теребя вычурную рукоять меча, но больше от нервов, чем с угрозой. Усики Валонхейма отросли и стали гуще, но лицо все равно хранило детскую округлость неподходящую взрослому мужчине.
