Турчиновым. Но министром обороны остался адмирал Тенюх, несмотря на то, что он имел опыт командования разве что кораблем и сразу по вступлении в должность заявил, что «у нас нет армии».
И это при том, что воинские уставы, написанные кровью, регламентируют недельные сроки для вхождения в должность батальонного уровня, прежде чем делать заявления о принятии должности и владении ситуацией в подразделении. А ведь генерал Радецкий уже был министром обороны, прекрасно владел ситуацией на театре военных действий на юго-востоке и как никто другой знал деловые и профессиональные качества высшего и среднего звена руководства Вооруженных Сил Украины. Еще во времена Союза он командовал самой мощной танковой армией, которая дислоцировалась в Донецкой, Луганской, Запорожской, Днепропетровской и Харьковской областях. Командовал Одесским военным округом. Был вторым министром обороны Украины. Многие годы он — Главный военный инспектор ВС Украины и руководитель Национального университета обороны, где училось все современное военное руководство страны…
Лучшим подтверждением того, что волевые профессионалы были не нужны новой политической власти в руководстве силовых структур, так как они не дали бы и Верховному главнокомандующему уйти от персональной ответственности за организацию обороны государства, есть факт внесения изменений в 2015 году в Закон Украины «О военном положении» от 2000 года. Эти новые изменения, несмотря на продолжающуюся три года войну, уже на законодательном уровне дали возможность, де-юре, размывать персональную ответственность Президента за введение военного положения в случае агрессии.
Согласно внесенным в 2015 году изменениям в закон, изменена процедура принятия решений Президентом. Предложения по введению военного положения в стране уже обязано быть сначала подготовлено РНБО. И только после принятия соответствующего решения РНБО Президент может издавать соответствующий Указ о введении военного положения в стране. Что является, по существу, нарушением Конституции Украины, в соответствии с которой Президент не имеет права никому делегировать свои полномочия. Конституцией он уполномочен выполнять обязанности Верховного главнокомандующего. В условиях дефицита времени и начала агрессии он единолично может принимать решения об организации обороны, опираясь или не опираясь при этом на решение совещательного органа при нем — РНБО. Эти изменения говорят о том, что политическое руководство страны отлично понимало, что оно совершило в феврале 2014-го…
Чтобы проиллюстрировать слова Игоря Смешко, представляем читателю сравнительную таблицу положений Закона Украины «О правовом режиме военного положения» 2000-го и 2015 года, из которой становится очевидным принципиальное изменение субъектов ответственности. (См. Приложение 3.)
На заседании РНБО выступил Николай Голомша с предложением создать ставку Верховного главнокомандующего и начать наконец координировать действия армии, пограничников, СБУ, добровольческих батальонов и внутренних войск. На вопрос о защите помещения, где проходило РНБО, и о возможности утечки информации Голомша утвердительно кивает головой:
— 100 %. Я постоянно присутствовал на всех заседаниях в эти дни, за исключением одного-двух, потому что Махницкому одному было еще тяжело ориентироваться, особенно в военных вопросах. Я выступал за введение военного положения от Генпрокуратуры. Поддерживал это предложение только Турчинов. Остальные — новые руководители ведомств — мне кажется, боялись проявлять инициативу (как бы чего не вышло), брать на себя ответственность. Начальник военной разведки Гвоздь и министр обороны Тенюх докладывали свое видение ситуации. К сожалению, я не могу говорить о сути их докладов, так как это военная тайна, но общее настроение было пессимистическим.
Вопрос о готовности украинской армии к сопротивлению до сих пор делит сообщество профессионалов и экспертов на два лагеря. Одни говорят о полном разрушении украинской армии, другие категорически не соглашаются: по логике вещей, в 300-тысячной армии не могут все поголовно быть предателями, не могут отсутствовать все виды оружия, а подготовка офицерского состава не может быть сведена к нулю — так, чтобы сил не хватило даже для подавления попытки переворота на Крымском полуострове.
Николай Голомша:
— Конечно, были люди, готовые защитить страну. О полной деморализации армии в то время могут говорить только профаны или трусы. Из 300- тысячной армии, если говорить откровенно, боевых частей у нас было тысяч 30. Но они были! Больше того, у нас было вооружение и такое количество боеприпасов и стрелкового вооружения, что можно было 10 лет беспрерывно вести войну. И сдача оружия в Крыму — это либо непрофессионализм, либо трусость, либо предательство. Если бы действовали в рамках Закона и ресурса, сил для подавления было достаточно, особенно активной части общества с горячего еще на то время Майдана. Кроме того, не сбрасывайте со счетов коррумпированность высшего офицерского состава.
Конечно, это был момент, когда многое зависело от пограничных войск. Но, во-первых, в то время была серьезная правовая и военная коллизия:
