нем при желании можно было бы построить небольшой коттеджный поселок. Земля тогда была не особо дорогая. Не везде, но в обычных деревнях, пусть и близких к городу. И Иван Глинка, мечтающий о родовом поместье, приобрел сразу три гектара (ближайшие земли скупил чуть позже). Вскоре начал строить дом. И возвел в наикратчайшие сроки. Да добротный, а не как сейчас многие собирают, как конструктор «Лего». Правда, дизайн у здания был так себе. Супруга Ивана, Клементина, училась на архитектора два года. Едва забеременела первенцем, взяла академический отпуск, да так и не восстановилась в институте. Но когда супруг задумал грандиозное строительство, вспомнила о былых амбициях и вызвалась сделать проект. Иван не возражал. Он души не чаял в своей женушке. В итоге построил дом по ее проекту, и если бы не флигель, он напоминал бы обычную двухэтажную хрущевку, но с высоким крыльцом и нелепыми мини-балконами. Сама же Клементина считала, что ее творение лаконично и изысканно и напоминает Ливадийский дворец. Борис видел его воочию, когда бывал в Крыму, и не находил никакого сходства имения Глинок с летней резиденцией Романовых, но держал мнение при себе. В отличие от Святослава. Этот мальчишка, когда семья переехала за город, только вступил в пубертатный период и был дерзок, остер на язык, задирист. И, конечно же, имел на все свое мнение, которое, как подростку казалось, самое правильное. Творение матери он считал убожеством. О чем сообщал ей при любом удобном случае. И добавлял, что, если б ему дали волю, он перестроил бы все к чертям…
И вот прошло двадцать лет, а дом все тот же!
Да, он подновлен, и к нему пристроена терраса… И вместо парка, который пыталась разбить Клементина, обычный, можно сказать, деревенский сад…
Но дом, к чертям, не перестроен!
Борис остановился у крыльца. Заглушив мотор, вышел из машины.
– Я тебя помню, – услышал Хренов и обернулся на голос.
Увидел мужчину. В рабочем комбинезоне, резиновых сапогах и соломенной панаме с обтрепанными полями. По ней Хренов его и узнал.
– Павлик? – решил уточнить Борис. – Ты все еще тут живешь?
Дурачок кивнул. Он почти не изменился. Как и его головной убор. Именно в нем Павлик приехал из деревни. Он набедокурил там. Столкнул, играючи, какого-то мальчишку с обрыва, тот повредил позвоночник, и мать парня, сестра Ивана Глинки, обратилась за помощью к брату. Тот дал денег семье пострадавшего и приютил племянника. Как считалось, на время. Но прошло два десятилетия, а он все тут…
– Мася вернулся, – сообщил Павлик.
– Где он сейчас?
– Спит, – и махнул рукой в сторону флигеля.
– А Святослав?
– А я не сплю, – донеслось до слуха Бориса. – Здравствуйте. Проходите в дом. – Хозяин поместья показался на крыльце. Он был одет по-домашнему, в треники, свободную футболку и шлепанцы. Борис обратил внимание, что размер ноги у Святослава с детских лет так и не увеличился.
Хренов поднялся по ступеням, подошел к Глинке и пожал ему руку.
– Не ожидал вас увидеть после стольких лет, – проговорил тот.
– Ничего, что я вот так… как снег на голову?
– О, сегодня такой день, – хмыкнул Святослав. – Снежный.
Хозяин провел Бориса в дом, усадил на диван в гостиной. Внутреннее его убранство тоже разительно не изменилось. Добавились какие-то современные вещи и только. Борис сделал вывод, что наследник империи Глинки дорожит воспоминаниями о тех временах, когда родители были живы.
– Вас зовут Борис? – обратился к Хренову Святослав.
– Точно.
– Простите, но я имя ваше забыл. Хорошо, фамилия запоминающаяся.
– И с ней хреново жить, – скупо улыбнулся Борис. – Я слышал, как вы говорили это, будучи подростком.
– Извините меня за это.
– Нет, вы были правы, Святослав. Мне много пришлось носов разбить, чтоб меня не обзывали Хреном.
– И как же вас обзывали в итоге?
– Гестапо.
– Тоже ничего хорошего.
– Согласен.
– Что привело вас ко мне?
– Охрану бизнес-центра осуществляет моя фирма. Мне доложили об инциденте… – Борис выжидательно посмотрел на Святослава, предполагая, что тот вступит в диалог, но Глинка молчал. – А сейчас Павлик сообщил мне, что Мася вернулся… Это правда?
– Вроде того.
– Этого не может быть, – решительно возразил Борис. – Я лично выносил его трупик с пепелища.
