– Да, он обнаружил в твоей машине улики: веревку, которой ты якобы связывал мальчика, его игрушку и окровавленную маечку.
– Думаю, он это все и подбросил. Иначе как все эти вещи попали в багажник?
Андрей все эти годы именно его и винил – Бориса Хренова. Как раз его машину он пытался разбить, когда после суда над отцом напился.
– Сынок, давай выпьем. – Отец ткнул Андрея пальцем. – За упокой души славного мальчика, погибшего в пожаре. И забудем… Хотя бы на время… Об этом.
Он не стал спорить. Поднял свою стопку и выплеснул ее содержимое в рот.
Отец крякнул.
Глава 2
Оля встала с кровати и сразу подошла к окну, чтобы распахнуть шторы. Спать, когда светло, она не могла, как и бодрствовать в полумраке.
Впустив в свою комнату солнечный свет, Оля решила ее и воздухом наполнить. Домик прислуги стоял не в самом лучшем месте – между огородом и гаражом, но сад так благоухал, что аромат цветущих вишен улавливался и тут. Открыв оконную створку, Оля вдохнула так глубоко, насколько позволяли легкие.
– Хорошо, – выдохнула она, потянувшись. И тут заметила на подоконнике букетик нарциссов.
Павлик, подумала Оля. С очередным своим подношением…
Тогда кто оставил ей этот милый знак внимания?
– Доброе утро, – услышала Оля и, ойкнув, спряталась за занавеску. На ней была сорочка из полупрозрачной «марлевки». В таком пикантном наряде она на глаза посторонним показываться стеснялась. – Извините, если напугал…
Ольга выглянула из-за шторы. Под ее окном стоял Саид-Максимилиан. До этого он, судя по всему, сидел на пне, оставшемся после расправы Павлика над очередным погибшим растением, и за пышными кустами ревеня (из его стеблей Оксана варила вкуснейший компот) его было не видно.
Сегодня на парне были шорты и футболка. На ногах сланцы. Все это Оля приобрела для него в спортивном гипермаркете.
– Это вы положили цветы на мой подоконник? – спросила Оля. Она сдернула со спинки стула халат и накинула на себя. Теперь можно было выйти из-за занавески.
– Я.
– Спасибо, но… Я прошу вас больше этого не делать.
– Почему? Вы же любите нарциссы.
– Да, но если мне захочется украсить цветами свою комнату, я сорву их сама.
– А разве не приятнее получать их от мужчины? – Парень приблизился. Взял букетик в руку и протянул его Оле. Сейчас, когда солнце било ему в глаза, оказалось, что они не черные, а зеленовато-карие.
– В нашем с вами случае – нет.
– А какой у нас случай?
– Вы оказываете мне знаки внимания как женщине, я правильно понимаю? – проговорила Ольга. – Это же не дружеский жест? Или я что-то себе придумала? Если так, прошу меня извинить…
– Нет, вы все верно поняли. – Максимилиан, или, как называл его Святослав, Макс, стеснялся, но старался казаться уверенным. Пожалуй, он готовился к этому разговору. Поэтому, преподнеся цветы, не ушел, а остался ждать Олю. – Я пусть и неуклюже, но пытаюсь за вами ухаживать.
– Макс, сколько вам лет?
– Двадцать.
– А мне тридцать один.
– И что?
– Я старше вас на одиннадцать лет.
– Это должно помешать моей симпатии? – улыбнулся парень. – Мне все равно, сколько вам лет.
– А мне нет. Вы – безусый мальчишка. Я – взрослая женщина, пережившая развод и… – «Потерю ребенка», – добавила она мысленно, но вслух сказала: – И кучу разочарований, никак не связанных с моим неудачным замужеством.
– Если желаете, мы можем помериться багажом несчастий, выпавших на нашу долю, но, боюсь, ваш проиграет моему. Да, я безус. И в любовных делах совсем не опытен. Но я зрел как личность. И искренен… – разумно и с достоинством проговорил Макс. – Вы очень нравитесь мне, Оля. Позвольте хотя бы приносить вам нарциссы? Ничего другого я пока не могу вам подарить.
– Я работаю на вашего брата. Мне не нужны неприятности.
Выпалив это, Ольга захлопнула окно и задернула шторы.
Постояв минутку, осторожно выглянула из-за занавески. Макс удаляся от домика. Шел, понурившись, к своему флигелю.
