И снова поразил Жеку Соколовский. Мажор сделал подарок в своем непредсказуемом стиле. Когда мама Жеки при всех преподнесла ему альбом со всеми его детскими фотографиями, которые она только смогла сохранить, жених немного сконфузился. Конечно, на фоне подаренной квартиры, охотничьего карабина «Сайга» и сертификата на двухлетнее посещение массажного салона подарок мамы как-то…
Но вот немного притушили свет, загорелся экран на дальней стене ресторана, и на эстраду вышла Вера в черном концертном платье. И она запела, а на экране стали проходить Жекины фотографии – одна за другой. Шоу получилось великолепным.
Игнатьев спустился на парковку бизнес-центра, но сел не в свою машину, а в другую – с затемненными стеклами, стоявшую напротив. Человек, сидевший внутри и ждавший Игнатьева, приподнял руку, поправляя воротник рубашки под пиджаком. Блеснула в полумраке запонка с гравировкой в виде буквы «F».
– Я не люблю такие рандеву, – сказал человек в машине.
– Ситуация вышла из-под контроля, – угрюмо ответил Игнатьев. – Тебе не кажется?
– Уточни.
– Я забрал заявление, как мы и договаривались, и он вышел. Но на все остальное я не подписывался!
– Твои предложения?
– Я его снова посажу! – резко бросил Игнатьев.
– Никого ты сажать не будешь. Я знаю: у тебя проблемы. Постараюсь тебе помочь, но и ты должен соблюдать правила.
– Но моя Катя… – проворчал Игнатьев.
– А что Катя? – спокойно возразил мужчина. – Ей не двенадцать лет, она без тебя разберется.
– Если я должен терпеть – я хочу знать, ради чего все это!
– Скоро узнаешь. Это все?
– Все, – вынужден был ответить Игнатьев.
– Тогда не будем тратить ни мое, ни твое время.
Выйдя из машины, Игнатьев посмотрел, как она резко рванула с места и скрылась на пандусе выезда из подземной парковки. Стиснув челюсти, Игнатьев с большим трудом сдерживал бешенство.
И уже в самом конце праздника, когда даже Соколовский забыл о тревогах сегодняшнего и предыдущих дней, к их столу подошел Пряников:
– Простите, парни, что отрываю от веселья. Но Аверьянов у нас теперь счастливый женатик, а вот нам придется попахать. Есть новые данные по исчезнувшему гражданину Шелесту. Год назад привлекался за торговлю курительными средствами. Проходил под кличкой «Купец».
– Так это он – «Купец»? – задумчиво переспросил Даня. – Дело в том, что мать Городецкой слышала, как дочь кому-то говорила: «Купец меня достал, а послать на фиг в лицо страшновато».
– Завтра утром первым делом едете в общежитие, – приказал Пряников. – И проводите повторный обыск его комнаты. А сегодня – гуляем!
Пряников вернулся за столик к жене. Соколовский проводил его взглядом, а потом посмотрел на экран. Там было финальное фото клипа – фотография счастливых Жеки и Нины. Вера поздравляла молодых. А потом Игорь поймал взгляд Кати. Катя смотрела с какой-то легкой тревогой.
Обыск в комнате общежития был несложным. Да и что можно спрятать в маленькой комнате, имевшей минимум мебели, у хозяина, имевшего минимум одежды? Даня и Мажор пролистали все учебники и книжки. Тщательно проверили все полки, ящики шкафа на предмет тайников. В ящике стола Даня нашел какие-то квитки.
– Посмотри-ка, – показал он Соколовскому, – билет на электричку. Неделю назад катался. До платформы «Семьдесят шестой километр».
– Предлагаешь поехать туда? – прощупывая зимнюю куртку хозяина, спросил Соколовский.
– Рано. Продолжаем искать.
Не прекращая поисков, Соколовский приложил к уху телефон:
– Слушаю, Илья Сергеевич.
– Игорь, – голос Васильева был заметно напряженным, – к сожалению, пришло время для таких звонков.
– Начало так себе, – не оценил Соколовский.
– Мы начинаем выплачивать по кредиту. И я вынужден напомнить: если вам не удастся найти причину, чтобы объявить господину Игнатьеву эвент оф дефолт, то все усилия были зря.
– Я понимаю, – ответил Игорь, присев на корточки и глядя, что блестит в трещине между плашками старого паркета.
– Рано или поздно он начнет обо всем догадываться. И тогда все пропало.
– Я понимаю, понимаю, – ответил Соколовский, вставая на колени и разглядывая странную блестящую штучку.
– Может быть, вам постараться поискать среди сотрудников Игнатьева слабое звено? Кого-нибудь, кто согласится дать информацию о незаконных тратах в обход совета директоров?
