– Куда пересылает?
– В Интернет, – еще активнее пожал плечами Петров, как будто хотел подчеркнуть, что говорит о вещах обыденных и все это само собой разумеется. – Показывает сразу в онлайн-режиме.
– Зачем? – ледяным тоном, не реагируя на ужимки Петрова, спросил Соколовский.
– Ну как зачем? – удивился хозяин квартиры. – Ну, это же вебка! Она сразу транслирует, что снимает. Девчонки раздеваются или в душе моются, а ты как бы подглядываешь.
– М-да. – Соколовский сделал лицо умудренного жизненным опытом старца. – Больное поколение, инвалиды рунета. Давай, Леша, открывай страничку Ушаковой. Меня интересует вся ее социальная жизнь за последний год.
Через некоторое время нашлись фотографии, где Ушакова снята с какой-то приятной молодой женщиной явно моложе тридцати лет и с хорошими формами. А вот и фотография, где они обнимаются, как лучшие подруги. Пожалуй, так и есть, думал Соколовский. А вот это уже совместный отдых. Оп! А вот и Ушаков обнимает жену и ее подругу. Вместе отдыхали? По крайней мере, Вадим Петрович эту подругу знает.
– Ну, – Соколовский откинулся на спинку второго кресла, рядом с Петровым, – что мы имеем? Что, судя по снимкам Ушаковой, у нее была некая подруга. Вот эта, которая до определенного момента регулярно появлялась на фотографиях вместе с нашей фигуранткой. А потом, месяц назад – перестала. А неделю назад Ушакова установила в аквариуме видеокамеру. Что даже звучит абсурдно. Так что это за Ульяна?
Соколовский щелкнул пальцем по экрану и посмотрел вопросительно на Петрова:
– Ну, колись, юный извращенец и любитель пухлых женщин.
– Я ее не знаю, – прижал руки к груди Петров. – Видел на фотографиях, но в переписке не обсуждал. А на старой работе я ее не видел.
– А вот Ушакова про нее что-то такое знала, – закинув руки за голову, задумчиво сказал Соколовский. – Ну, или узнала, месяц назад. Любопытно.
Игорь снова стал просматривать фото, где Анастасия Ушакова снималась вместе с Ульяной, потом появилось их фото втроем с мужем.
– Слушай, Леха, – задумчиво сказал Игорь, – ты с аккаунта Ульяны можешь написать Ушакову? Как будто это она ему написала?
– Ну да.
– А в обратную сторону? От него – ей?
– Теоретически? – нахмурился Петров, заподозрив неладное.
– Строго теоретически, – заверил его Соколовский.
Ушаков сидел в кабинете и, понурившись, смотрел в стол перед Родионовой. Пряников стоял над ним, как грозовая туча, и сверлил суровым взглядом затылок несчастного супруга. Аверьянов и Королев с шумом ввалились в кабинет и, увидев эту немую сцену, замерли у входа.
– Оп, а это чего у нас? – первым спросил Даня.
– Да вот господин Ушаков пришел дать признательные показания, – постукивая ручкой по крышке стола, ответила Вика.
– Да, – как-то поспешно стал уверять Ушаков, подняв глаза на Пряникова и двух вошедших оперативников. – Я уже сказал вашей коллеге. Она… не выпала. Это я… ее столкнул.
Жека присвистнул и опустился на стул возле Даниного стола. Ушаков тер виски, багровел, хмурился. Ему явно тяжело было говорить и переживать все это заново. Он сжимал голову руками и еле слышно твердил:
– Арестуйте меня. Я подпишу все, что нужно. Протокол там или что надо. Я виноват.
– Даня, дай ему бумагу и ручку, – приказал Пряников. – Раз так – пишите. Мы не против. Опишите, как все было. В деталях.
Кивнув, Ушаков начал писать. Жека и Даня только недоуменно переглядывались. Вика смотрела на Ушакова с какой-то недоверчивостью, а Пряников снова принялся расхаживать по кабинету, засунув руки в карманы. Никто не обратил внимания, что под окнами рыкнул мотор машины, взвизгнули тормоза. И только когда от сильного толчка распахнулась дверь кабинета, все всполошились и с удивлением уставились на дверь, в которую Соколовский пытался завести какую-то молодую женщину. Женщина отпихивала его и требовала ответа:
– Это что? Что это все значит? Это же машина Вадика там стояла, внизу?
– А это значит, Уля, – ответил Соколовский, продолжая заталкивать женщину в кабинет, – что Вадик тебя по-настоящему любит. Хотя бы этому ты можешь радоваться.
Ушаков при виде женщины вскочил со стула, но Королев толкнул его на место и встал рядом.
– Мажор? Как ты вовремя, у нас тут гражданин в убийстве жены сознался.
Пряников с недоумением наблюдал, как Ушаков смотрит на женщину и как та смотрит на Ушакова.
– Игорь, это кто? – наконец строго спросил подполковник.
– А это у нас второе признание сейчас будет, – заявил Соколовский, силой усаживая Ульяну на стул. – А упрямство будет рассматриваться как отягчающее обстоятельство. Ну?
Женщина опустила голову и неожиданно разрыдалась, говоря при этом: «Вадик, Вадя». Ушаков побледнел и возмутился визгливым голосом:
