– Вес балки – сто килограмм минимум.
– Я вчера вечером директрисе «Гиацинта» позвонил, – вдруг сказал Даня, – уже после того, как мы с ней пообщались. Так, специфику работы уточнял. Ну и, кроме всего прочего, она упомянула, что Пронин недавно участок под строительства приобрел. Адрес у меня есть.
Дом был готов наполовину. Три этажа возведены, рабочие заканчивали крышу, а по всей площадке были разбросаны остатки материалов. У забора громоздились разобранные строительные леса со щитами деревянного настила. Прораб, невысокий мужчина в запачканной спецовке, угрюмо ходил за полицейскими и все не мог понять, что их привело на стройку и чего ему лично от этого ждать.
– Неплохо живут коллекторы, – усмехнулся Королев.
– Но недолго, – добавил Соколовский. – Хотя не на всех же падают балки.
Они остановились возле валявшихся досок, среди которых лежала двутавровая балка. Вика присела на корточки и показала пальцем на поверхность балки.
– Смотрите, тут, кажется, кровь. – Она повернулась к прорабу и спросила: – Эта балка тут давно лежит?
– Она под перекрытие шла, вот тут леса стояли, – показал прораб в сторону стены дома, – но завалились – от ветра, что ли…
– А хозяин давно приходил? – снова спросила Вика.
– Да уж пару дней не был. Но он здесь и так не частый гость. Занят постоянно.
– А как же он за вами присматривает?
– Элементарно, – за прораба ответил Соколовский и показал на стену дома, где виднелась камера.
– Ну да, тут везде камеры, – мрачно ответил прораб. – Не доверяет нам, видите ли… А записи на первом этаже, в запертой комнате.
– А ключи есть?
На мониторе все выглядело немного сбоку и сверху, но различить лица и действия людей было можно. Сначала в кадре мелькали прораб, рабочие, потом все ушли. Видимо, это был конец рабочего дня. Потом со стороны ворот появились Геращенко и Пронин. Звука по- прежнему не было, и о чем они разговаривали, можно было только догадываться. Вот Пронину надоело слушать Геращенко, он стал активно отмахиваться руками и повернулся, чтобы уйти. Геращенко заступил ему дорогу, принялся уговаривать. Пронин разозлился, схватил Геращенко за грудь и оттолкнул от себя. И теперь было отчетливо видно, как во время падения Геращенко задел еще не до конца закрепленные строительные леса.
Леса упали, посыпались вниз щитовые настилы, соскользнула двутавровая балка. Даже Вика, привычная, казалось бы, к таким вещам, и та поморщилась. Даня положил ей на локоть свою руку. Геращенко стоял на четвереньках и ошалело смотрел на тело Пронина. Вот он бросился к нему, принялся тормошить, попытался прощупать пульс на руке, потом на шее. Потом Геращенко сел, обхватив колени, и уставился на неподвижное тело коллектора.
– Вот, смотрите. – При повторном просмотре Вика чуть притормозила запись. – Вот он, момент принятия решения. Вот Геращенко придумал, как быть, решил, что надо использовать этот дурацкий случай и вытащить свою семью из финансовой пропасти. Вот он потащил тело, вот он вернулся с топором… Что мы имеем: несчастный случай на глазах у Геращенко. Жизнь он уже застраховал. И тут появился план.
– Отрубил руку, оставил на стакане отпечатки, – добавил Королев.
– Ну, то есть инсценировка? Зачем? – пожал плечами Аверьянов.
– Ради страховки, – подсказал Соколовский. – Потому что иначе он просто самоубийца, в таких случаях страховку не выплачивают.
– Любой эксперт определит, что руку оттяпали после смерти.
– Геращенко не криминалист, – сказала Вика. – Ему могло показаться, что все выглядит правдоподобно.
– Слушайте, – недовольно заявил Соколовский и демонстративно потянулся. – Может, у него и спросим? Или настоящим полицейским надо все по два круга обсудить?
Жену Геращенко, Ольгу, они нашли в больнице у мужа. Выглядела женщина плохо, намного старше своих лет. И самое главное, у нее были абсолютно потухшие глаза. После взаимных представлений Родионова предложила поговорить откровенно, пока Даня отвлекал троих детей играми в другом конце больничного коридора.
– Как вы оказались должны банку?
– Два года назад мы оба остались без работы. Федя все время искал, но в итоге… заложили квартиру в «Главстройбанке». А потом… Ваня… это младший… У него врожденный порок сердца. Врачи говорили, что с возрастом станет лучше, но стало хуже. И, кроме операции, выхода не было. А это дорого.
Вика кивала. Она видела, насколько женщине тяжело говорить, но не прерывала ее.
– Но вы же понимаете, в такие моменты никто не считает денег. И после… Когда Ваню спасли, стало ясно, что мы просто не в состоянии выплачивать так же, как выплачивали.
Ольга расплакалась, и Вика взяла женщину за руку, а Жека сбегал к кулеру и принес стакан воды.
– Продолжайте. Прошу вас.
