у них! Святослав войдя, махнул рукой, разрешая присесть, сам умостился в кресле напротив. Было заметно, что он навеселе.
— Докладывай!, — велел Прозору.
— Князь, неприятность случилась на окраине твоих земель. — Начал доклад сотник.
— Да, ну!
— Да. Половецкий князь Хагор, перешел границу и напал на один из малых погостов. Все бы ничего, так вот только, находилась там в это время княжна Ладослава.
— И что там?
— Поганые сожгли погост. В живых никто не остался.
— Какая жалость. — Сарказм лучился с губ князя. — Может хоть какой пленник выжил?
— Боярин наместный на предложение сдаться не ответил. Половцы потеряли под стенами много войска, ну и Хагор в отместку спалил все дотла.
Из угла донесся кашель священника, за ним хихиканье, видно рассказ Прозора доставил ему удовольствие, а последовавшая фраза, наверное повысила градус накала страстей в переговорной:
— Значит война Курска с Ростовом теперь неизбежна!
— Я доволен тобой Прозор. — сказал князь. — Награда не заставит ждать. А сейчас…
Поднявшийся на ноги боярин, поклонился князю, прося разрешение говорить. Ответом послужил милостивый кивок.
— В Ростове две родовитых семьи, и властный люд при них на две половины поделились. К вершине власти им ходу нет, все-ж стол княжий, но пакостят один другому сильно.
— Знаю про то. — Кивнул однорукий. — Дальше что?
— Ну, а как ты думаешь?
— Думаешь ты, боярин. Я делаю.
— В Ростове про тебя мало кто знает. Поедешь, на кого укажу, помощь окажешь. Серебра-злата свезешь. Купцу Добрыне в прямое подчинение на время поступаешь. Чего греха таить, кто противление окажет, жизни лишишь. Понял ли, чего князь от тебя желает?
— Понял.
— Вот и иди. Готовься к поездке, людей себе подбери, чай прежних-то многих потерял?
Аудиенция завершилась. Колесо жизни снова прокрутилось на очередной оборот.
Глава 13.
Злато плавится огнем,
а человек — напастями.
Кажущееся бескрайним пространство, покрытое шелком зеленой травы, вызывает в душе двоякое ощущение. С одной стороны ширь и спокойную негу, красоту красок природы. Кое-где у открытых «окон», заполненых ряской, стеной встали стрелы камыша и метелки хвощей, во влажном воздухе едва различим запах. Цветут белые зонтики неизвестных цветов. По всей площади, какую способен рассмотреть глаз, разбросаны сосны и ели, меж ними можно разглядеть и остовы уже высохших деревьев, кора которых почернела, а в некоторых местах покрылась гниющей слизью. Но это там, вдали от тропы. Птицы устраивают концерты, а вспорхнув, пролетают над самой поверхностью. С другого же боку, все это пространство кажется ненастоящим и обманчивым. Шелк травы зыбкий и ненадежный. Шаг ступи и провалишся в бездну. Днем птичий гомон располагает к себе, но наступают сумерки и болото словно оживает показывая свое настоящее лицо. Из его срединной части вдруг проявляется свечение, слышны стоны и крики. Что там такого может быть? Кто просыпается в ночьную пору? И этот шепот… Откуда он берется? Болото живое?
Тот кто узнал обо всем этом, уже никому ничего не расскажет. У болота хватка мертвая, если увяз в нем, то чем больше дергаешься, тем быстрей и
