Снова надулся.
Чоп-чоп, буль-буль! Чоп-чоп, буль-буль!, — вышагивает общество, растянувшись друг за другом по гати, торя зеленую пленку на поверхности болота своими конечностями. Глубина настила, по самое не балуй, в общем, женщинам по пояс будет.
Так помаленьку, без приключений и выбрались на противоположный берег. На проход затратили часа три, не меньше. Вымотались и при этом жрать хотелось. Лиходеев «прошел» по людям, определяя их морально-боевой настрой после преодоления препятствия.
— Вот и перешли, — оповестил проводник, скосил недобрый глаз на Илью, добавил. — А ты, чернец, боялся.
— Так ведь, было чего.
— И то верно, — охотно согласился провожатый. — Без меня, даже если б вас и не трогал никто, вы бы сё болото дни два торили. Везде полыньи бездонные раскиданы, омута. А последний участок прошли, так здесь и вовсе я не хозяин. Отвоевали у меня его византийские насельники. Целым кланом с полудня приперлись, ну и отвоевали.
— Это ж кто посмел?, — спросила любопытная Ладослава.
Багник невесело улыбнулся, с неохотой пояснил:
— Анцыбал — черт византийский, весь клан свой привел. Их сейчас голов под четыре сотни расплодилось. Ладно! Боярина благодари, иначе бы все потопли.
— Что так?
— Велено было препятствий не чинить.
— Кем велено?
— Тот, кто велел, того ты девка на капище зрела. Наверняка и дары подносила, чтоб скотина в княжестве плодилась, и мора ей не было.
— Никак Велес?
— Он.
Монах, слушая разговор между княжной и проводником, закрестился, что-то шепча в бороду. Отошел подальше. Ворон усмехнулся, обратился к Лиходееву:
— Сейчас передохнете, и скатертью дорога. В восьми верстах отсель деревенька есть, спокойно отоспитесь, а поутру ступайте дальше. Путь вам не близкий, лошадьми разжиться получится только в Лелейниковом погосте, от него до Ростова две сотни верст. Это ежели по-прямой. — Поежившись посетовал. — Осень скоро. Торопись, слух идет в Ростове рати собирают, готовятся к обороне против курских ратей. А то и сами нападут. Кажут, есть при князе ихнем желающие соседа мечом приголубить.
Егор давно осознал, что с проводником не все так просто. Решил проверить догадку.
— Благодарствую, хозяин болота. Коли смогу помочь чем, помогу, не забуду.
— Чем?, — скривил в ухмылке рот собеседник. — Прощай. В другой раз через топь так просто пройти не дам.
Общество с трудом приходило в себя. Во взглядах, бросаемых в сторону бескрайнего болота, присутствовал страх. Болото манит к себе. Болото несет в себе тайну.
— А где Ворон? Что-то я не заметил, как он уходил. — Спросил Егора подошедший Лис.
— Велел тебе кланяться, предупредил, что в другой раз через свои угодья не пропустит.
Ростовчанин непонимающе таращил глаза.
— Ты, что, так и не понял, что через трясину нас сам Болотняник вел. Оттого все и живы. — Пояснил Вольрад, отряхивая от болотной грязи, и без того ветхую одежонку.
— Вот так компот! Раньше предупредить не мог?
— Чего уж теперь! Поднимай мужиков, баб, девок, в восьми верстах деревня. Хозяин сказал, что ночевать там будет лепо.
— Добро!
Присел у ног Ладославы, взял руку усталой, грязной, вымотанной переходом девицы, заглянул в потухшие глаза.
— Как ты, княжна? Идти сможешь?
До сего времени, ему некогда было перемолвиться с молодой невестой Ростовского князя и парой слов. Женская половина, вышедшая из передряги половецкого набега и последовавшего за ним пожара, на привалах и ночевках гоношилась над ней как квочка над цыпленком. Решение уйти от возможной погони через болото принял он сам.
Тем утром Лихой цыкнул на женщин и детей, раненых мужчин, на своих напарников, заставил их всех притихнуть, отойти на дистанцию от него и княжны. Встряхнул, аморфную, потемневшую ликом, после свалившихся на голову бед, молодую девку, считавшую, что все смерти на пути их следования, именно из-за нее. Не самое плохое начало в характере будущей жены правителя, но в такое лихое время, вредное и неприемлимое.
— Встрепенись! Погибнуть я тебе не дам! Но, помочь всем нам можешь только ты.
— Что нужно делать?
