поверхность которой распространяла рябь по зеркалу у некрутого берега.
— Неро!, — благоговейно произнес Часлав.
— Угу, — без всякого почтения согласился Лихой. — Нам куда, вправо или влево.
— Э-хэ-хэ!, — осуждающе боярин покачал головой.
Ростов начинался от края береговой террасы к западу от устья реки Пижермы, нею же защищался от вражьего нападения, заболоченной низиной реки Ишни, а помимо высоких рубленных из тяжелых бревен стен, валов и рвов, имел засеки в окружающих его лесах и подводные частоколы на реке Которосли и озере. Уже на подходе к городу, заметили большое скопление войск. Справа и слева на пути следования лагерями стояли полки окольчуженной пехоты, кавалерия. Чувствовалось, что война встала у порога Ростовских земель. Еще день или два, и вся эта масса воинов двинется к границам государства.
Часлав, ехавший впереди отряда, встречаясь глазами со знакомыми боярами, раскланиваясь, тем не менее, в разговоры не вступал, лишь слегка подгонял шенкелями свою лошадь, упрно вел всех к воротам града.
На воротах усиленный наряд городских дружинников заступил проезд, но узнав в боярине соотечественника, препятствий чинить не стал. Крутой нрав и рассказы ветеранов походов сделали свое дело. Островерхие крыши строений, покрытых черепицей, собранных из ядреного, крепкого, да чистого дерева, и впрямь навевали радость в душу Лихому, до мозга и костей горожанину. Даже несмотря на тревожный час, в великом стольном городе был большой торг, по улицам ходил люд, решая какие-то свои проблемы, сновали всадники, ездовые на подводах. Жизнь кипела и радовала глаз после сотен километров пройденных дорог и зелени бескрайних лесов.
И забегала челядь, загудело боярское общество, гридни и дворня, в предвкушении того, что войны не будет, а будет свадьба. Столы выставлялись на внутренней площади детинца. Рассылались посыльные с призывом бояр и известных на все княжество богатырей и витязей, прибыть на праздник. Резали живность для угощения дорогих сердцу друзей. Жарили, варили, парили, подтаскивали прямо к столам бочонки с хмельным. Целый сонм волхвов собрался в главной зале дворца. Торопились все, многое поставлено на кон. Это потом князь окажет честь своему вотчиннику, привезшему его невесту в целости и сохранности, это потом особое слово он скажет его дружине, а сейчас…
Украшенный цветами и лентами возок подогнали под самый терем. Князь сам провел за руку молодую, обряженную в парчу, поволоку и бранную ткань, усадил на подушки возка. Красавица! Сейчас вряд ли кто признал бы в этой гордой осанке, вчерашнюю беженку. Вокруг засуетились мамки и молодые девки — прислуга государыни. Сам князь Всеволод, разодетый как павлин, в светлой байдане, островерхом шлеме, покрытом позолотой и серебром, в красном корзне на плечах, вскочил на подведенного жеребца белой масти. На взгляд Лиходеева, был он ростом низковат, но широк в плечах и объемен в груди. Молод. Аккуратно подправленная борода курчавилась, прикрывала грудь лишь на уровне шеи по срезу брони. Глаз орлиный, цепкий. Знает князь, что хорош собой и нравится невесте. Со стороны видно, что не прост, не страдает от недостатка ума.
Свадебный поезд тронулся в путь, постепенно освобождая подворье. Лиходеев взглядом проводил последних сопровождающих в капище для свершения свадебного ритуала людей, вздохнул полной грудью. Еще вчера отправлены гонцы в Курск, с вестью о скорой свадьбе Всеволода и Ладославы. Все, для него миссия выполнена. Совет вам да любовь, а ему пора восвояси! В Курск! В Ку-урск!
— Батька!
Обернулся на голос. Четыре мужика стояли поодаль, судя по всему давно наблюдали за ним.
— Далеко ли собрался, батька?, — хитрый взгляд Лиса, и голос с интонацией подковырки, привел Егора в веселое расположение духа.
Лис, Смеян, Илья и Вольрад, стояли и глазели на него. Так и хотелось окликнуть: «Что хохлы прищурились?». Спросил:
— Чего там пришипились, баламуты? Лис, ты б еще во-он от тех ворот вопросы задавал!
Все четверо подошли к нему. Новая, не лишенная шика одежда, красовалась на витязях, монах по всей видимости не найдя ничего подходящего на свой сан, оделся как простой смерд, сейчас стесняясь непривычной для себя одежды, потупился не желая в прямую встречаться с глазами прежнего начальства.
— Что на свадьбу посмотреть не пошли?
— А нас звали?
— Ну…
— Уезжать собрался?, — снова спросил Лис.
— Собрался.
— Так, а нас с собой чего ж не кликнул?
— Да, вы вроде как дома.
— Мы у боярина выпросились. — Заявил Смеян. — С тобой хотим ехать.
— Куда?
— В Курск.
