— Торопишься, Абим. Я еще не принял решения.
— Но босс, — голос зама дрогнул, взвихрился — далеко от приличного здесь тихого тона, — вы же слышали сами.
— Слышал — что? — Дювалье удивился. Слегка, до поднятой брови. Он пока не понимал о чем речь. Абим удивился тоже, но пояснил:
— Пророчество, босс. Тот воин… Они же сбываются.
Ах, да. Теперь Дювалье понял, что к чему. Чертов Абим, угораздило же негра с Гаити родить этого лба от туземной женщины. Суеверия черный гигант брал от обоих народов — щедро, полной ложкой сразу из двух котлов. Абим плевался на черную кошку, носил на поясе духа-лоа, бил лоб об пол перед бароном Субботой, боялся говорящей-с-птицами и Эви — королевы змей. Верил во все подряд. Это было удобно. Для дела — очень хорошо. Но иногда приводило к ненужным инициативам.
— Босс. — Абим ждал. Дювалье думал. Пророчество. Умирающий воин «коммандо», там на границе смертной тени видит судьбу. Так верят туземцы. Так верит Абим. Что сказал тот раненный гигант, вчера, в разбитом блокгаузе?
«Брамимонда. Твоя смерть за спиной»… И указал пальцем. На Эмми. Как раз за спиной Дювалье. Точно. И не заметили же. Надо будет сделать выговор охране — с их стороны грубая ошибка.
А с девчонкой что? Дела…
«Моя смерть». И Абим в эту чушь верит.
Дювалье закрыл на мгновение глаза. Посмотреть на дерево планов — землянку он в них еще не считал. Какой побег из нее получится? Зеленая поросль или вредный для дела сорняк? В последнем случае — Абим прав. Но… Мало данных пока, судить рано.
Пауза затянулась. Абим ждал. Статуей у стены. В трех шагах от его стола, у двери и чуть левее — он всегда вставал так, чтобы держать в поле зрения портрет на стене. Смешно. И… Абим подождет пока. Его награждать еще не за что. И лунный нож подождет. А вот на девчонку надо посмотреть пристальней.
Дювалье отвернулся, щелкнул кнопками. На столе слева был пульт — пульт управления летучим домом. Камеры видеонаблюдения, гостевые, вывести на экран. И первый сюрприз. Камеры наблюдения не работали. Точнее, работали. Везде, кроме гостевой залы, куда, по приказу Дювалье вчера поселили Эмму Харт. По экрану бежали блики и серая хмарь. Недоуменно пожал плечами Абим.
— Мы проверяли, босс. Работало.
«Интересно, почему люди всегда говорят «мы», когда речь идет об их ошибках?» — подумал Дювалье. Мельком, пальцы в это время вводили пароль. Резервная система, секретная, тайная от всех. Жучки-камеры, тайные датчики, шифрованный канал. На экране — те же блики и надпись «Data error». Первый сбой можно списать на ошибку Абима, но второй… Неспроста.
— Абим, спустись и проверь замок. В комнату не входить, — бросил Дювалье и добавил пару слов, категорически запрещавших любую инициативу.
Черный гигант кивнул и исчез. Сделав два шага назад, держа портрет на стене в поле зрения. Старик Франсуа мертв уже десять лет, а Абим все боялся поворачиваться к нему спиной. Дювалье усмехнулся и щелкнул пультом опять. Третья линия наблюдения, секретная даже от тех, кто делал первые две. Простая и допотопная. Никаких процессоров, шифров и кабелей — воздуховоды, раковины и зеркала. Ломаться нечему, взламывать тоже. Единственная камера в системе поворачивалась из стороны в сторону. Наверху, в секретной комнате, куда сходились пути зеркал. И оно работало, в отличие от первых двух. Только гостевая комната была пуста. Совсем. Дювалье даже испугался, на миг. А потом журчание и плеск воды подсказали ему очевидное. Камера переключилась на другой ход.
Ванна.
Душ, точнее. Клубы белого пара, брызги и журчанье воды. Белое на белом, туманном — женское тело на фоне белого кафеля. Эмми мылась, смывая с себя пот, грязь и усталось. Вода лилась с потолка, скользила вниз по лицу, толстым прядям волос — смятых и грязных вчера, сегодня — густых, светло- рыжих, чуть выцветших. Бурлила, ходила пузырями, завиваясь воронкой вокруг тонких ног. Омывала грудь — небольшую, но круглую, вполне сформировавшуюся.
«Ей лет семнадцать, не меньше, — подумал Дювалье, лениво с ноткой отстраненного интереса наблюдая за происходящим, — Странно, тогда, на поле она показалась моложе».
Фигура — вполне, даже на вкус господина Дювалье, шай-а-кара… Если как следует одеть — можно заставить понервничать саму мадам «их совершенство» Норму, госпожу губернатора. Может, так и сделать? Нет, пока это закрывает больше возможностей, чем дает. Пока. Эмми на экране повернулась — слегка, к камере в профиль. Плеснула вода вокруг левой груди.
«На вид — идеальна, — так же отстраненно подумал господин Дювалье, — Только…»
Клубы пара разошлись, открывая крутое бедро. С темно-синей, мертвенной полосой. Штрих-код.
«Тысячеглазый всех побери. Тюремная татуировка».
Это было… неприятно. Слегка. Нарушение планов. Тогда, увидев Эмми на поле, Дювалье решил что имеет дело просто с потеряшкой из города. Уж очень растерянный у нее был вид. Накормить, поговорить ласково, выдать на уши дозу лапши — и все, можно выставлять «жертву злых дикарей» под
