Он вздохнул и, цыкнув, плюнул в сторону детской площадки.
– Вот прибыл к месту службы, и дрова заставили для кухни заготавливать. Тяжело рубить: жарко, да и дрова с зимы валяются, ссохлись уже. А вы тоже из Питера? Чего по такой жаре мотаетесь? Лучше бы на речку съездили… – И он мечтательно зажмурился.
– Мы кошку черную ищем! Из машины выскочила, когда на дачу ехали! – заученно сказал Петя.
– Черная с белым?
– Не-а, чисто черная, немного пушистая, а глаза круглые, желто-зеленые! Такую не видели? – спросила я.
– Нет, такую не видел! Пятнистый кот был, рыжий был, – солдат стал загибать пальцы, – и черный с белой грудью тоже был! Отловить и покрасить! – И он опять радостно заржал, кося глазами в сторону Лизы.
– А в дровах она не могла спрятаться? – спросила Лиза, разглядывая кучу старых березовых стволов и делая вид, что не замечает его взглядов.
– Вряд ли! Вы еще вон там посмотрите, – И он показал в сторону учебных укреплений. – Хотя здесь тренируются, бегают, стреляют… Чего тут кошке делать!
Но Пете очень хотелось посмотреть прикрытые дёрном дзоты. Мы полезли через крапиву. Я, к счастью, была в джинсах, а Лиза в шортах – она сразу начала расчесывать «покусанные» крапивой голые ноги и ругаться.
Мы заглянули в один из дзотов: там было темно, тянуло сыростью и плесенью, а с бревенчатого потолка свисали косматые корни. Петя пробрался внутрь и, высунувшись в узкую щель окна, изобразил стрельбу из пулемета:
– Та-та-та! Вот здо?рово!
Но тут сверху на меня свалился склизкий червяк, и я, взвизгнув, выбежала наружу, отряхиваясь. Время уже поджимало, и мы, помахав солдату, заторопились домой, опаздывая к обеду.
Влетев в яму на дороге, я свалилась с велосипеда, разбила колено и испачкала джинсы. Других приключений не было.
Путешествие третье – на лесной терминал
Теперь непроверенным оставался только лесной терминал.
Мы решили ехать в воскресенье: по будням это было опасно – столько туда двигалось огромных лесовозов. С вечера принялись готовиться к путешествию: напихали в карманы конфет, в бумажный пакет упаковали три бутерброда с копченой колбасой и три с сыром, даже спички зачем-то взяли.
– Может, мы у твоей бабушки все-таки попросим разрешения, чтобы она нас отпустила? – спросила Лиза.
Эта идея мне не понравилась:
– Ну да, «попросим»! Бабушка сразу скажет – нет, нет и нет! И что мы потом будем делать?
Лиза, вздохнув, согласилась.
Мы выехали утром. Направились через деревню, мимо поля, затем вдоль берега реки и, переехав через большой стальной мост, добрались до поворота на лесной терминал.
Здесь дорога, идущая сквозь лиственный лес, была так разбита машинами, что колеса велосипедов периодически вязли в грязи. Приходилось слезать и брести по колеям, оставленным лесовозами в жирной черной земле.
Через километр мы оказались на небольшой, заросшей мхом и одуряющим багульником вырубке, где стояла будка охранников. Дальше во все стороны тянулся высокий деревянный забор с колючей проволокой поверху.
У ворот скучали два охранника с автоматами в руках. Спасаясь от комаров, они замотали лица черными тряпками и выглядели жутковато, как в дурном кино.
Сразу стало неуютно, и холодок страха змейкой заскользил между лопатками.
– Дяденька-а! – заныла я. – Мы кошку потеряли, черную такую! Шушей зовут! Она из машины выскочила, когда мы на дачу ехали. Меня укачало, стало тошнить, остановились, а она и выскочила. Мы уже у военных искали, но там сказали, что у них свои коты, пестрые, а черная не появлялась. Посоветовали сюда съездить… Пустите нас туда! – И я указала на ворота.
– Ее, дяденька, так рвало, просто выворачивало! – почему-то влезла Лиза.
Охранник попятился.
Я незаметно наступила Лизе на ногу и зашипела:
– Делать тебе нечего!
Лучше бы Лиза рассказала про поездку с ее дядей за грибами, когда она утром съела поларбуза и мы двигались со скоростью три километра в
