— Эзекиль так легко тебя заводит, — хихикнул Аксиманд.
— Эзекиль знает, что скоро и ему придется несладко, — заметил Абаддон.
— Капитан Локен? — К ним приближался лорд-правитель Элект Ракрис. Абаддон, Аксиманд и Торгаддон расступились, давая ему дорогу. — Капитан Локен, — сказал Ракрис, — я хочу сказать, хочу признать… не могу выразить, насколько я вам благодарен. Вы взвалили это бремя на себя и свою роту. И высказались очень откровенно. Солдаты лорда Варваруса стараются изо всех сил, но они всего лишь люди. Местный режим обречен, если только предпринять жесткие меры.
— Десятая рота справится с этой проблемой, лорд-правитель, — заверил его Локен. — Можете рассчитывать на мое слово космодесантника.
— Вы считаете, что армия на это неспособна?
Все оглянулись и увидели приближавшуюся величавую фигуру лорда-командира Варваруса.
— Я… только хотел сказать… — смутился Ракрис.
— Мы не хотели никого оскорбить, лорд-командир, — сказал Локен.
— Извинения приняты, — ответил Варварус и протянул руку Локену: — Старый обычай Терры, капитан Локен…
Локен взял его руку и пожал.
— Мне напомнили о нем совсем недавно, — заметил он.
Варварус усмехнулся:
— Я хотел поздравить вас с вступлением в наш тесный кружок, капитан. И заверить, что ваше сегодняшние выступление пришлось как нельзя кстати. Сегодня мои люди потерпели тяжелое поражение на юге. День на день не приходится. Я уверен, что моя армия — лучшая во всех экспедициях, но я также слишком хорошо знаю, что она состоит из людей, и только из людей. Я знаю, когда в сражении необходимы люди, и знаю, когда требуется помощь космодесантников. Сейчас как paз такой случай. Когда выберете время, зайдите ко мне в кабинет, и я буду счастлив предоставить самую полную информацию.
— Благодарю вас, лорд-командир. Я зайду сегодня же днем.
Варварус кивнул.
— Простите, лорд-командир, — остановил его Торгаддон. — В данный момент морнивальцы заняты. Воитель уходит и зовет нас с собой.
Вслед за Воителем морнивальцы миновали бронированные стеклянные двери и оказались в личном кабинете Хоруса, просторном, прекрасно обставленном зале, расположенном ниже уровня галерей по левому борту флагманского корабля. Одна из стен была стеклянной, и за ней сияли звезды. Малогарст и Хорус прошли вглубь кабинета, а морнивальцы остались в тени у входа, ожидая приглашения.
При виде трех фигур, спускавшихся с верхней галереи по металлической витой лесенке, Локен напрягся. Первые двое оказались космодесантниками из Легиона Имперских Кулаков, их желтые доспехи так и сияли. Третья фигура намного превосходила их ростом. Еще один бог.
Рогал Дорн, примарх Имперских Кулаков, брат Хоруса.
Дорн тепло приветствовал Воителя и вместе с ним и Малогарстом расположился на черном кожаном диване лицом к стеклянной стене. Сервиторы тотчас принесли им напитки.
Рогал Дорн во всех отношениях был такой же значительной фигурой, как и Хорус. В сопровождении Легиона Имперских Кулаков он долгие месяцы провел в экспедиции по этому участку космоса, хотя вскоре должен был отправиться дальше. Их призывали другие задания и другие экспедиции. Локен слышал, что примарх Дорн прибыл к ним по приглашению Хоруса, чтобы вместе с ним детально обсудить свои обязанности и определить свое отношение к статусу Воителя. С первого же дня после принятия высокого титула Хорус запросил поддержки и совета у всех своих братьев-примархов. Звание Воителя ставило его отдельно от них и поднимало на более высокую ступень, отчего возникла некоторая напряженность и неловкость, особенно со стороны тех примархов, которые хотели бы считать эту должность своей. Примархи были подвластны такому же соперничеству и ревности, как и любые другие братья.
Очевидно, по совету хитроумного Малогарста Хорус обхаживал своих братьев, успокаивал страхи, устранял сомнения, подтверждал договоренности и старался сохранить единство примархов. Он не хотел, чтобы кто-то чувствовал себя обиженным или обойденным. Кое-кто, как Сангвиний, Лоргар или Фулгрим, приветствовали назначение Хоруса с самого начала. Другие, вроде Ангрона и Пертурабо, после его назначения впали в мрачное бешенство, и от Хоруса потребовалось все искусство дипломатии, чтобы утихомирить их ревность и ярость. Несколько примархов, и среди них Русс и Лион, равнодушно устранились, не удивляясь такому повороту событий.
Остальные, как Жиллиман, Хан и Дорн, просто не стали обсуждать приказ Императора, сочтя его правильным и закономерным. Хорус всегда выделялся среди братьев, был первым и любимым примархом. Они не сомневались в его пригодности для этой роли, так как никто из примархов никогда не сомневался ни в выдающихся способностях Хоруса, ни в его тесной связи с Императором. Именно к этим стойким и решительным братьям Хорус предпочитал обращаться за советом. В характерах Дорна и Жиллимана в большей степени проявились стойкость и преданность Императору, и оба этих примарха командовали своими Легионами с завидным рвением и воинскими талантами. Их одобрение было необходимо Хорусу, как юноше необходима поддержка
