их словах.
Кровавая Горгона стал срывать с петель все двери, попадавшиеся на его пути. Здесь содержались заключенные разной степени опасности: убийцы, лунатики, человек с огромной шеей и молотом вместо руки, пожилая женщина, казавшаяся совсем безобидной. Никто не бросался на него, словно они были мелкими хищниками, узревшими короля зверей. Некоторые останавливались, чтобы поблагодарить его, а затем яростно бросались на своих пленителей.
Варсава последовал по разводному мосту, протягивающемуся к запечатанной двери в самой высокой части стены. Дверь была практически незаметна и располагалась на высоте почти сорок метров, словно стражники хотели полностью забыть о существовании заключенного, обитавшего в этой камере. Судя по истерике стражей, Варсава предположил, что узник этой камеры должен быть чрезвычайно опасным человеком. Охранники попытались поднять мост, используя древние механизмы. Варсава с легкостью перепрыгнул через пропасть между двумя частями моста. Над его головой пролетел луч, выпущенный из лазружья. Второй выстрел также прошел мимо. Фыркнув с отвращением, Варсава проигнорировал охранников.
Позади них находилась камера с усиленными замками на двери. Не дверь, а самый настоящий люк в подземелье, похожий на то, в котором он содержался. В дверь была встроена сеть трубок. Они подергивались, когда газ проходил по ним. Варсава уловил запах оксида азота и барбитана. Кто бы ни содержался внутри, его контролировали с помощью химикатов.
На мгновение он попытался представить существо, сидевшее внутри. Узник мог быть опаснейшим монстром, по силе равным Кровавой Горгоне.
Схватившись за колесо люка, Варсава сделал несколько поворотов, чтобы открыть толстые замки темницы. Люк с шипением открылся, выпуская поток газов. Раздался взрыв, который привел в замешательство даже Варсаву.
Десантник Хаоса отлетел к дальней стене. Через открытую темницу просачивался свет. Глиняные стены отслаивались под воздействие конденсации и ледяных кристаллов. Раздался необычайно глубокий голос.
— Я — смерть!
Наружу вырвался круглолицый ребенок с взлохмаченными волосами. На левой щеке узника виднелась почти незаметная родинка. Варсава поднялся.
— Ты знаешь, кто я? — спросил ребенок на свободном низком готике. — Я — смерть!
Варсава улыбнулся. Он не нашел Кровавую Горгону, но потенциальный разрушитель развеселил его.
— А я — бог. И я освободил тебя. Иди и займись своей работой.
Варсаву забавлял тот факт, что юный псайкер-психопат считает себя воплощением смерти. Безрассудство малолетнего преступника в сочетании с разрушительной психической силой не могли не развеселить Кровавую Горгону. Более того, ребенок практически отринул всякую святость.
Варсава мог чувствовать ужас, исходящий от стражников, стоящих у уже открытой камеры. Ребенок взмахнул своими пухлыми ручками. Цепи разорвало, а стены содрогнулись, словно от взрыва. Мост встал в прежнее положение, словно был игрушечным. Хлопая в ладоши, дитя побежало вниз.
— Монстры на свободе! — кричали стражники.
— Все монстры на свободе!
Глава 21
Монстры оставляли за собой груды разорванных тел. В учиненной ими казни не было никакого порядка, лишь желание убивать. Мертвецы валялись среди останков разрушенных стен, а некоторые вообще были погребены под ними.
Мезонин второй залы прогнулся под давлением поддерживающих колонн. Стражники Ура искали укрытие под обвалившейся галереей, держа щиты над головами, пока буйные заключенные, выкрикивая нечленораздельные ругательства, неслись по коридорам.
Синдул танцевал вокруг оставшихся стражников, наслаждаясь кровавым дождем, обильно лившимся из расчлененных тел. Гумед почтительно держался на расстоянии. Для Синдула все вокруг казалось праздником, и он чувствовал, как возбуждение охватывает его тело. Он направился туда, где звучала торжественная симфония криков
Пульсирование в области лицевой кости замедлилось, и боль начала стихать по мере того, как успокаивалась личинка. Это значило, что Варсава был неподалеку. Возможно, мон-ки извлечет червя взамен выполненных обязательств со стороны темного эльдар. А возможно, и нет.
В юности Синдул убил своего старшего сводного брата за картежный долг. Смысл выражения «обещать что-то» был непонятен темному эльдар. Он знал о существовании этого выражения, но никогда не видел смысла в нем.
Темный эльдар следовал к месту, где слышались стучащие звуки. Даже на расстоянии казалось, что стены сотрясаются. Синдул передвигался от укрытия к укрытию, игольник упирался ему в ребра. Лампы над темным эльдар периодически мигали от вибрации. Осыпавшаяся красная глина покрывала плитчатые полы. Металлические двери и целые участки стен валялись на полу.
