— Изумительно, не так ли? Здесь растет все что угодно, — он разразился кудахчущим смехом. — По крайней мере пытается.
Он вручил гостям бокалы с вином.
— Вы нигде не попробуете вина лучше этого!
Сделав маленький глоток, он прошаркал обратно вглубь комнаты, поглядывая на инквизитора как на барометр.
— Если вы здесь по поводу квоты, то, даю слово, та проблема со сбором урожая больше не повторится.
Валдез осушил бокал одним глотком.
— Ваши квоты — вздор, — сказал он. — Волей Императора я не сборщик налогов.
Он прислонился к раме окна, разглядывая расползшуюся внизу стальную конструкцию.
— Где-то в поселении псайкер. Мы пришли забрать этот груз.
Шэйми с сомнением перевел взгляд с инквизитора на Даниэллу. Его разум был ограничен, защищен инстинктом. До того, как он успел подобрать ответ, она сказала:
— Мы знаем о ней. Я ощутила ее мысли раньше, чем мы достигли орбиты.
Шэйми окинул Даниэллу прищуренным взглядом и заново наполнил свой бокал.
— Вы тоже одна из них, не так ли?
Даниэлла кивнула.
— Такая же, но сильнее. Женщина, которую мы ищем, может страдать от силы, которую не в состоянии контролировать.
Шэйми равнодушно пожал плечами.
— Ладно, нам нечего скрывать. Но мы и сами в состоянии позаботиться о себе.
— Оставь при себе свое мнение, — терпение Валдеза порядком истощилось. — Просто скажи нам где мутант!
Шэйми выпрямился и важно выпятил грудь.
— Я сам отведу вас туда, — сказал он, — и вы увидите, что ваше путешествие было напрасным.
Пожилая пара, сгорбившись, сидела у низкой деревянной кровати, их головы были понурены, будто они готовились к трауру. Серая клеть комнаты освещалась только пыльными лучами, проникавшими из-за завешенных окон. Единственная простыня обрисовывала контур фигуры, лежавшей на кровати.
Когда Валдез и Даниэлла вошли, очертания почти незаметно исказились. Даниэлла шагнула вперед.
— Видите? — раздраженно пробормотал Шэйми. — Все кончено.
— Не подходи слишком близко, — предостерег Валдез.
— Я знаю что делаю.
Пара подняла глаза. Без возражений они позволили ей приблизиться к кровати.
— Она не может ни слышать, ни видеть тебя, — сказала старуха. Она смотрела сквозь Даниэллу, вглядываясь в ничто.
Даниэлла осторожно положила руку на плечо женщины.
— Все в порядке, — сказала она, — она знает что я здесь.
Голова, упрятанная глубоко в подушку, повернулась. На нее уставился взгляд двух молочно-белых дымчатых шариков. В разуме Даниэллы мимолетным воспоминанием прошелестел голос: сестра.
Я слышу тебя, ответила Даниэлла. Ты еще можешь говорить с нами?
Лицо девушки было опухшим и темным, как будто покрытым огромными синяками. Даниэлла наклонилась ниже, чтобы расслышать слово: «Джестартес».
Она подняла взгляд на старуху.
— Что это значит? Это какое-то место?
Пожилая женщина, не слушая, смотрела в стену. Ее муж медленно поднялся и отвел Даниэллу в сторону.
— Джестартес это ее брат, — объяснил он. — Единственный из семьи, кто мог быть рядом, пока болезнь мучила ее.
— Когда она началась? — тихо спросил Валдез.
— Со штормами, — старик склонил голову. — Мы думали это просто лихорадка. Потом она стала биться в конвульсиях… Жестоких, страшных. Как будто она стала…
— Одержимой, — помог со словом Валдез.
Человек поднял взгляд, ужас вперемешку с горем были в нем.
— Да, — согласился он, — Джула дралась за душу. Это стоило ей жизни.
Валдез выглядел задумчивым.
