Традиционная встречающая делегация: папа, Райан, кучка возмущенных ранней побудкой фрейлин, новый церемониймейстер и моя камеристка — пополнилась парой новых лиц. Светловолосый мужчина в идеально выглаженном ирейском мундире высшего командного состава, но без погон, выглядел так, будто их с Безымянным растили в одном инкубаторе, а его спутник — бледный парень лет двадцати на вид — щеголял униформой Хелльской Магической Академии Рационализаторства. И, хотя мне их и не представили, сомнений быть не могло.
Нас почтили своим присутствием второй наследник Ирейи и его телохранитель-маг, он же — компаньон.
Безымянный принц при виде старшего брата заметно побледнел, но все же нашел в себе силы вежливо склонить голову в приветствии, зато потом — как язык проглотил.
— Его Высочество принц Даниэль Риндвист ди Ариэни, первый Эльданна Ирейи, — деревянным голосом зачитал по бумажке Райан. — Ее Высочество кронпринцесса Адриана Таш ри Эйлэнна, Эданна Хеллы. — И физиономия у личного советника застыла каменной маской — насколько это возможно с типично хелльской мимикой. Что-то было не так, но вслух мне этого не скажут.
Продолжения не последовало. Я нарушила добрую дюжину правил этикета, когда повернулась к спутнику потенциального деверя и вопросительно приподняла бровь.
— Я не записал, — убитым голосом сознался Райан, не дожидаясь вопроса.
Маг криво улыбнулся, и я поняла — вот оно.
— Уильям Риндвист, — коротко обронил он. — Я не принадлежу к династии Ариэни по праву наследования, но проклятие мне все же передалось.
— Сожалею, — еле как выдавила я из себя.
Бастард! Этот высокородный ублюдок притащил с собой бастарда!
На Хелле внебрачные дети и морганаты — не редкость и не позор, мои соотечественники вообще редко заморачиваются по поводу родословных и положения в обществе. Если в семье рождается сильный маг — какая разница, кто его родители и стоит ли у них отметка на идентификационных картах? Он не пропадет вне зависимости от титула и денег. Но Ирейя — совсем другая песня. Человек, которого я держу под руку, помнит имена своих предков вплоть до времен основания династии, и в его жилах нет ни капли «простолюдинской» крови. Он гордится этим, и из шкуры вон вылезет, чтобы у его детей была титулованная мать.
Притащить на встречу со мной бастарда — оскорбление куда тоньше и изысканнее, чем просьба об отсрочке свадьбы. И не слишком деликатный намек на мои отношения с придворным художником.
Или я слишком много думаю, и он просто телохранитель? Я внимательно посмотрела на благообразно-постную физиономию второго принца, высокий бледный лоб третьего… и поняла — ни о каком совпадении речь не идет. Братья поддерживали связь, как могли, и уже чуют подвох своими высокородными задницами. Всеми тремя.
Не знаю, вовлечена ли эта сладкая парочка из встречающей делегации в покушение на меня, но они явно притащились с целью выпихнуть меня замуж за третьего принца. Вот уж дудки!
Кажется, все мои размышления печатались в реальном времени на моем венценосном лбу, потому что бастард проклятой династии улыбнулся еще шире и жизнерадостно заявил:
— Я привык, Ваше Высочество. Если Вы пожелаете, я тоже могу носить бейдж, хотя практика показывает, что люди постоянно забывают его читать.
Я скопировала его улыбку, потому как сама не помнила, когда последний раз читала, что написано на бейджике моего женишка, не говоря уж о содержании надписи. Темные, да я даже не помнила, каким шрифтом она сделана!
— А вы его красным сделайте, — злорадно посоветовала я. — На серой униформе волей-неволей будет бросаться в глаза.
Принцы традиционно сохранили каменное выражение лица. Зато у Райана дернулся глаз, а папа сжал губы, сдерживая смешок. Бастард же покорил меня окончательно, когда громко фыркнул в ответ и констатировал:
— Жестокая женщина! А почему не желтым? — прямо перед всеми нацеленными на нас камерами и микрофонами.
— Хелльское образование пошло вам на пользу, — усмехнулась я.
По крайней мере, этот не похож на каменную глыбу в мундире. Только вот… чего же так испугался третий принц, увидев состав делегации?
Глава 25
Верни мне его!
Хозяйку Гильдии Некромантов всегда овевал мерцающий ореол таинственности. Никто не знал ее имени, не видел лица, — мне пришлось изрядно постараться, чтобы при всем этом остаться узнаваемой — но не узнанной. Отчасти помогала типично хелльская внешность: таких низкорослых
