Поманит издали морковкой и тут же ее спрячет. Она проделывала этот трюк сотню раз, и Маркус неизменно попадался на ее уловку. Впрочем, не исключено, что морковки ему мерещились.
В последнее время в их отношениях появилась некоторая напряженность. Маркусу нравилась Лора, хотя открыто он никогда не признавался ей в своих чувствах, которых она, судя по всему, не разделяла. Роман с Кармен зашел в тупик, и Маркус начал потихоньку подкатываться к доктору Хилл; жаловался, как ему не повезло с нынешней подругой, делал другие намеки. И Лора вроде бы к нему переменилась: то улыбнется, то невзначай коснется локтем, то похлопает его по плечу и не торопится убирать руку… Раза два-три он пытался продвинуться чуть дальше, приглашал ее поужинать или куда- нибудь сходить вместе, но она, не отказывая ему напрямик, всегда находила предлог отклонить предложение. Маркус решил, что ее заигрывания объясняются желанием поскорее забыть о бывшем муже. Клин клином. Роль утешительного приза его не устраивала, но он убедил себя, что она не просто кокетничает с ним, а дает ему понять, чтобы он ждал.
Что еще это могло означать?
На самом деле было кое-что, чего Маркус Грант предпочитал не замечать. Лора использовала их хорошие отношения для продвижения по карьерной лестнице. Маркус действительно постоянно хвалил ее перед главврачом доктором Сарой Макмиллз.
Лора пристально смотрела на него:
– Ты можешь сделать мне колоссальное одолжение, Маркус.
Он вздрогнул. Она и раньше просила его об одолжениях, но никогда не использовала эпитета «колоссальный».
– Если это в моих силах…
– Мне надо положить в отделение С одного пациента, – без предисловий выдала она.
Маркус облегченно вздохнул:
– Это не проблема. У нас пять свободных палат. Отправлю Саре документы, и…
– Мне надо положить его прямо сейчас.
Лора сверлила его взглядом, ни дать ни взять Медуза Горгона.
– Что значит
Процесс оформления нового пациента обычно занимал несколько дней. Маркус мог подготовить документы в рекордно короткий срок, но даже при этом условии…
– Старший медбрат уже в отделении, с пациентом. Надо, чтобы ты распорядился о госпитализации.
– Лора, ты с ума сошла? Как это, уже в отделении?
– В вестибюле. Твой охранник их не впустил, хотя они и сослались на меня.
– Разумеется, их не впустят! – Маркус встал из-за стола. – Я ушам своим не верю. Одно их присутствие уже ставит меня под удар. Прошу, сейчас же убери их из отделения.
Маркус подошел к единственному окну кабинета и с высоты второго этажа осмотрел двор главного здания, пустой в этот час, если не считать санитара, подметавшего сухую листву. Маркус потер лоб. Он не хотел оборачиваться, потому что знал: если обернется, уступит. То, о чем она просила, звучало как полный бред и сулило ему серьезные неприятности. Он услышал, как Лора встает со стула, и ждал, что сейчас хлопнет дверь, но вместо этого ощутил легкий аромат ее духов.
– Посмотри на меня, Маркус, – шепнула она ему на ухо. – Пожалуйста… Я тебе все объясню.
Он обернулся.
Вот оно, опять: долгий взгляд, мягкое касание пальцами – еще не ласка, но обещание ласки…
– Я понимаю, что прошу о невозможном, – промурлыкала Лора. – Я бы ни за что не осмелилась, если б не знала, что ты – моя единственная надежда.
О чем это она?
Маркус отстранился. Его мозг отказывался связно мыслить, когда его пьянила близость Лоры, ее духи, ее чарующий взгляд…
– Лора, не надо, – сказал он, отступая в другой конец кабинета, под защиту письменного стола. Она проследила за ним взглядом, продолжая с потерянным видом стоять у окна, будто напрашиваясь на утешение. Хватило доли секунды, чтобы кокетка превратилась в беззащитную страдалицу.
– Как обидно, что ты мне не доверяешь.
– Я тебе доверяю! Скажи хотя бы, кто этот пациент. Почему тебе так срочно нужно положить его ко мне?
– Это особый пациент.
– Не понимаю. Какой-нибудь твой знакомый?
– Нет. – Лора снова села на стул. – Я не могу рассказать тебе о нем. Это заняло бы слишком много времени, а Роджер и так давно ждет, чтобы их пропустили. Но для успеха лечения мне необходимо положить его к вам прямо сейчас. Иначе я не ручаюсь за последствия.
