– Это Роджер, – прошептал Тед.
– А я что говорю! – Уэнделл дернул его за рукав. – Спускайся и больше не высовывайся.
После нескончаемого похода по душному футуристическому городу с мрачными пейзажами и экстравагантной архитектурой они подошли к деревянной лестнице.
Уэнделл поднялся первым, в рекордные сроки отыскал нужный ключ и открыл дверь, но прежде, чем переступить порог, обернулся и вытянутой рукой остановил Теда:
– Ты лучше останься здесь. Я сейчас решу один вопрос в заднем помещении, а потом разберусь с твоими друзьями.
Тед вспомнил жест Уэнделла в кладовке для инструментов, когда, говоря о Линче, тот указал в сторону внутренних помещений фабрики.
– Не выглядывай в окна, – напомнил Уэнделл, прежде чем скрыться за дверью.
Было слышно, как он изнутри задвинул засов. Тед не стал ни пробовать дверь на прочность, ни звать во весь голос Уэнделла, требуя, чтобы тот его впустил. Он просто повернулся и медленно пошел вниз по лестнице, держась за перила. Что-то привлекло его внимание, и он на полпути остановился.
В углу вдруг рухнула гора металлолома, и какие-то болванки оглушительно загрохотали по цементному полу. Тед не ошибся: в полумраке что-то шевелилось.
Он сошел по оставшимся ступеням, не сводя глаз с того угла, где случился обвал, и сделал несколько шагов в сторону от лестницы, в страхе от того, что, как он знал, должно было вот-вот произойти. Он подошел к тому, что, видимо, в прошлом было токарным станком, но не рискнул заглянуть за него. Просто ждал, перепуганный и сломленный, пока не случилось неизбежное… Опоссум высунул из-за станка остроносую мордочку, понюхал воздух, зевнул и пошел, волоча свое круглое пузо, навстречу Теду.
Зверек шарил повсюду глазами, хвост его извивался.
Тед отшатнулся и налетел на стол, на который раньше вставал, чтобы выглянуть наружу. Взобрался на него снова. Опоссум смотрел на него снизу взглядом, полным безграничного терпения.
Тед обернулся. Через стекло он увидел Роджера и второго типа, но не там, где раньше, а гораздо ближе. Они разговаривали между собой и, казалось, чего-то ждали. Тут к ним присоединился третий силуэт, в котором нельзя было не узнать Уэнделла. Они пожали друг другу руки и коротко о чем-то переговорили. Уэнделл указал на здание и сделал какой-то жест рукой.
Роджер и его спутник кивнули.
Ноги у Теда подкосились. Опустившись на корточки на столе, он обхватил голову руками и заорал во все горло. Опоссум устроился поудобнее, чтобы внимательно наблюдать за Тедом, и это уже было выше сил. Тед зажмурился.
Он увидел свой кабинет. Почувствовал тяжесть браунинга в руке. В дверь застучали.
Тед открыл глаза.
Опять полутемный подвал. Опоссум.
Он сунул руку в карман брюк. Достал подкову и стал смотреть на нее, сжимая ее изо всех сил обеими руками.
Дверь открылась. Вошел Роджер со вторым санитаром. В руке – шприц. Опоссум чуть подался в сторону, чтобы пропустить их.
Часть третья
1
В психиатрической больнице «Лавендер Мемориэл» города Бостона содержались сорок опасных пациентов. Им выделили корпус С, недавно выстроенный современный флигель. Туда и привезли Теда Маккея в кресле-коляске. Он сидел, свесив голову, из угла рта вытекала тонкая струйка слюны. Старший медбрат Роджер Коннорс толкал кресло, а впереди шагал один из его доверенных сотрудников, тощий парень с суровым взглядом по имени Алекс Макманус. Палаты располагались в восточном крыле, и, чтобы туда попасть, надо было пройти через контрольнопропускной пункт. Когда охранник, отвечающий за безопасность в этом секторе, увидел всю компанию, он удивленно вскинул бровь и жестом остановил их.
– Это еще кто?
– Теодор Маккей, – ответил Роджер.
