воздушный шар.
По двору бродили двое больных. Майк махнул им, чтобы шли в корпус, и те без возражений подчинились. Майк окинул взглядом окна здания, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает. Троица направилась к знакомой скамейке. Тед был уверен, что они, как всегда, на нее сядут. Он знал, что целью операции была встреча с опоссумом, но понятия не имел, что конкретно они собираются делать и какого черта с ними Подкидыш. Тот семенил рядом с Майком, испуганно косясь на него. Громадное брюхо колыхалось при ходьбе. Они подошли к скамейке, и Майк велел Теду взяться за один конец, чтобы ее передвинуть.
– Быстро, – скомандовал Майк, когда они подняли скамейку. – Пока никто не видит. Не то настучат охране. Иди, не останавливайся.
Они двинулись к баскетбольной площадке. Подкидыш следовал за ними. Они почти добрались до центрального круга, когда дверь открылась, и на порог, размахивая руками, выбежал охранник. За спиной у него маячил санитар.
– Эй! Что это вы там делаете? – закричал он.
– Вперед! – скомандовал Майк. Оставалось всего два метра… – Хорош. Ставь ее сюда и садись. Ты тоже, Подкидыш.
Все трое уселись. Майк и Тед по краям, Подкидыш в середине. Они сидели спиной к зданию и не видели охранника с санитаром, пока те не встали прямо перед ними. Санитаром был Макманус.
– Что вы, черт побери, здесь делаете?
Это была картина, достойная кисти сюрреалиста. Три пациента, глядя мимо Макмануса, с невозмутимым видом сидели на скамейке посреди баскетбольной площадки со сложенными на коленях руками.
– Я вас спрашиваю!
Майк примирительно поднял руку. Ладно-ладно, я вам все объясню. Он указал на дерево и печально покачал головой.
– Под деревом неудобно, – сокрушенно проговорил он. – Как ветер подует, так с него капает… Противно! Правда, ребята?
– Глупости, Доусон! – ответил охранник. – Я за вами наблюдал. Вы там даже не присели.
Майк улыбнулся и кивнул.
– Эти двое малость не в себе… – Он покрутил пальцем у виска. – Не знаю, что им в башку втемяшилось.
– Черт возьми, Доусон! Нельзя таскать туда-сюда казенное имущество! Верните скамейку на место, и дело с концом.
– Слушай, Майерс, скамейка уже здесь, – сказал Майк, в голосе которого добродушие сменилось угрозой. – И мы на ней немного посидим. Ты же знаешь, с кем имеешь дело…
Охранник помотал головой. Наконец вмешался Макманус.
– Черт возьми, я ухожу, – раздраженно сказал он.
Майерс вздохнул:
– Чтобы это было в последний раз, Доусон. Я тебя знаю: выкинешь очередной номер, и все остальные за тобой! Делать мне больше нечего, только следить, как психи инвентарь с места на место перетаскивают!
– Понял, шеф. А теперь извини, но мы хотим понежиться под этим ослепительным солнцем. Ребята, крем для загара, надеюсь, захватили?
Охранник сдался и ушел. Майк оставил насмешливый тон и обернулся к Теду:
– Надеюсь, все это не зря, дружище.
В нескольких сантиметрах от его ног проходила линия, делящая площадку на две половины.
Граница между реальным миром и миром безумия, как говорил Майк.
– Что мы здесь делаем, Майк?
– Ты ведь хотел его увидеть, нет?
Подкидыш, очевидно, знал, о чем речь, потому что весь содрогнулся и заерзал, толкая товарищей.
– Сиди смирно, Подкидыш.
– Я хочу его увидеть, – сказал Тед, – но…
– Вот граница. – Майк указал на белую линию, едва проступающую из-под лужи. – У нас больше шансов увидеть его, когда мы у самой линии… Черт, книгу забыл!
Тед замер, не в силах произнести ни слова. На секунду у него как будто спала с глаз пелена: он увидел настоящего Майка – не грозу местных обитателей, не рассудительного книгочея, не создателя замысловатых теорий, а психически больного человека, почетного гражданина клиники «Лавендер Мемориэл». Тед оглянулся кругом и понял, насколько все это выглядит смешно и дико.
– Ты должен верить, – вдруг сказал Подкидыш. Тед впервые слышал его голос.
– Молчи, Подкидыш, – оборвал его Майк.
Так что? Неужели Майк думает, что они так запросто увидят опоссума? Глупо, но Тед вдруг поймал себя на том, что внимательно изучает
