Фигаро сделал шаг вперед, а потом вдруг остановился, решительно развернулся на каблуках и зашел обратно в дом. Вырвал из блокнота листок, быстро написал пару строк, положил записку в папку и, подойдя к господину с государственным орлом на плече, сказал:
– Вот что, любезный, передайте пожалуйста, Их Величеству эти материалы… Нет-нет, никакой срочности, но желательно сделать это сегодня. Дело государственной важности… Да, и не подскажите, где у вас тут бар?..
– Фигаро, смотрите, – лилия! – Лиза указала рукой на замшелый, истертый ветрами и временем камень у кромки воды.
– Где?.. А, точно. Лилия. Это, если я правильно помню, старый Королевский герб?
– Да.
Фигаро осторожно коснулся пальцем едва заметного барельефа на серой поверхности камня.
– Сперва была лилия, потом – лев и много лилий, а теперь двуглавый орел, – вспомнил он. А, кстати, почему мы называемся Королевством, хотя, по факту, мы – империя? И почему так говорят – Королевство? Безо всяких дополнений?
– Потому что давным-давно был король. Тогда гербом была лилия. Потом, после Второй Реформации, государство, фактически, развалилось на две части – оттуда лилии и лев. А потом, когда обе части снова объединились, стало два короля – потому-то орел и двуглавый… И Королевство, кстати, ни разу не империя, потому как императора нет, а есть Имперская Коллегия, а она выборная и может ветировать королевские решения… А просто Королевство потому что до сих пор неясно, кто кого присоединил: Восточная Марка – Сибирскую Автономию, или Автономия – Марку. Вот и говорили: «Королевство», чтобы не было дипломатических оказий. Так оно и повелось… Вы что, в школе не учились?
– Я-то учился, – вздохнул следователь, да только все уже забыл. Не поверите – дроби приходится в столбик складывать, на бумажке… Обленился. Потому-то и арифмометр не покупаю – я так и таблицу умножения забуду.
Лиза звонко засмеялась.
– Ну, вам-то праздность не грозит! Особенно сейчас, когда на вас навесили столько дел сразу!
– Вы, небось, уже и про генерала Штернберга знаете?
– Да вся округа уже знает, – она махнула рукой. – Слуги растрезвонили, да и королевская охрана работает в три смены, а отдыхает в «Утке и котле», так что, сами понимаете… Ума не приложу, кому сдался старый греховодник? Он и так на ладан дышал, да и за воротник закладывал, по слухам, регулярно. При сердечной слабости – верный путь в гроб.
– Это да… А почему, кстати, «греховодник»? Он что, девок портил?
Она опять расхохоталась, и смеялась, пока из глаз не потекли слезы.
– Ой, Фигаро, ну вы и скажете! Девок!.. Нет, генерала больше интересовали деньги. Я слышала, война с Рейхом сделала его миллионером, но никто так и не понял, откуда к нему пришло такое богатство.
– Тогда многие разбогатели. Война – дело хлебное.
– Да, но никто не делал из этого тайны. Например, семья Вивальди из Зеленого Посада, разбогатела на германском золоте, станках и картинах. Штоффы из Разлива сделали состояние на перевооружении королевской армии. Но вот откуда взялись деньги у Штернберга – загадка. Если бы не его Звезда Героя, газетчики бы генерала с потрохами сожрали.
– В любом случае, теперь он нам ничего не расскажет… – Фигаро вздохнул. – Лилия, гляди ж ты… Тут что, стояла крепость?
– Нет, просто наблюдательная башня.
– На берегу пруда?
– Пруд появился, когда разрушилась плотина на реке. Лет триста назад. А башня пришла в упадок задолго до этого – к тому времени граница отодвинулась так далеко на запад, что следить с нее стало не за кем, разве что за торговыми караванами. Но потом даже они исчезли.
– То есть, эти места долгое время были заброшены?
– Да, очень долго. Заказнику «Черные Пруды» всего-то лет семьдесят.
…Некоторое время они молчали, глядя на воду. Затем Фигаро спросил:
– Лиза, а что это у вас за чехол, который вы постоянно с собой таскаете? Там у вас ружье?
– Нет, – она улыбнулась, – я не фанат охоты. То есть, я ничего не имею против – у меня родители были страстными охотниками, но сама я… Не знаю, как-то не лежит душа. А в чехле у меня… – она аккуратно расстегнула хитрую застежку и достала…
– Ого! Да это же гитара!
– Не совсем. Но для простоты можно сказать что гитара.
Следователь с уважением посмотрел на инструмент в руках девушки. Да, не гитара, но очень похоже: семь струн, пузатая дека, необычный квадратный резонатор… Судя по слою зеленой патины, покрывавшей колки, странной темной пыли, въевшейся в лакированное дерево и загадочному, какому-то церковному запаху, это была старинная и дорогая вещь.
Девушка задумчиво взяла несколько аккордов, подкрутила пару колков и протянула инструмент следователю.
