держаться, хозяин дома выглядел импозантно. Его взгляд лучился надеждой. Передо мной стоял влюбленный мужчина, мечтающий встретить свою драгоценную избранницу после слишком долгой разлуки.
Чувствуя себя неловко, я нерешительно осведомился:
– Он подойдет попозже?
– Нет, – ответил Виктор. – Джон выполняет срочный заказ для важного клиента и до полуночи не закончит.
Я промолчал. У Джона постоянно накапливалась масса дел, но в субботние вечера он всегда их откладывал. Здесь явно чувствовалась рука Элизабет, запретившей мужу ввязываться в эту авантюру. Девочка определенно пошла в мать. Как мы все же друг от друга отличались! Если подумать, за всю жизнь я, наверное, лишь один раз согласился с ней, аккурат перед ее свадьбой. Она тогда сказала: «Представь только, Джеймс, Джон хочет перевезти меня в жуткий дом своего отца! Я ответила, что если он будет настаивать, нам лучше расстаться сразу».
Впрочем, нет. Я поддержал еще одно решение сестры – выбор мужа. Ей повезло выйти за такого, как Джон.
Их гараж находился на главной дороге, возле паба, и Фред по доброте душевной сдал молодоженам для жилья один этаж. В этом кукольном домике помещались только две крохотные комнатки с ванной и кухней, но зато там не водились призраки и по ночам не раздавались шаги.
– Заходи, Джеймс, присоединяйся.
Я последовал за Виктором, сдержав печальный вздох. С момента отъезда Джона здание стало казаться еще более мрачным. Полутьма в холле и тусклый свет на лестнице только усиливали общее уныние. Виктор начал подниматься наверх. Я направился за ним, подавив дикое желание развернуться и уйти.
Патрик, положив руку на каминную доску, легонько подтолкнул жену.
– У нас нет пути назад.
– Мы, видимо, все сошли с ума, дорогой, раз хотим это попробовать. – Элис вцепилась в руку мужа. – С такими вещами не шутят.
– Не волнуйтесь, – вмешался Виктор. – Элеанор всегда была сама доброта, и, откровенно говоря, я не вижу повода для беспокойства.
Элис посмотрела на мерцающий огонь и медленно протянула, будто ни к кому не обращаясь:
– Я часто «видела» вашу супругу, Виктор, и уверяю, что ни разу не заметила и следа доброты в ее взгляде. Ее черные глаза пылают яростью. Она намерена вершить суд и вынести смертный приговор. Эта женщина жаждет крови того, кто так зверски убил ее. Там, наверху! – Элис показала на потолок и вдруг осеклась. – Патрик, дорогой, а ведь она могла ошибиться, принять за убийцу тебя…
Ее голос стих.
Патрик посмотрел на жену, затем шагнул в центр комнаты и сложил руки за спиной.
– Мистер Уайт, – обратился он к писателю, – вы принесли?..
– Конечно, – спохватился Артур, доставая из внутреннего кармана небольшой бархатный мешочек. Затем извлек оттуда монетку и показал собравшимся.
– Эта монета уникальная, – сообщил он с гордостью коллекционера, демонстрирующего лучший экспонат. – Как вы и просили, я выбрал ее в последний момент перед приходом сюда. Гарантирую, что другой такой не найдется во всем графстве.
– Вы хотите опечатать комнату? – спросил я.
– Именно, – улыбнулся в ответ Патрик. Он посмотрел на часы. – Девять двадцать пять, можно начинать готовиться. Дорогая, отнесешь вещи наверх?
Элис окинула мужа долгим взглядом, словно пытаясь в последний раз запечатлеть его в памяти, затем медленно взяла со стола канделябр. Артур передал ей монету, и она вышла.
Патрик засуетился.
– Когда меня закроют, вы должны приходить на чердак каждые полчаса и легонько стучать в дверь. Я сообщу, появлялся дух или нет. Правда, наверху нет отопления, – хмыкнув, добавил он. – Если через три-четыре часа ничего не произойдет, думаю, можно будет закругляться.
– А если вы не ответите на наш стук? – осведомился я, взволнованный такой перспективой.
– Значит, – зловещим тоном ответил Патрик, – Элис права. Призрак забрал мою душу.
– Это невозможно, – нетерпеливо хныкнул Виктор. – Элеанор никому не могла причинить вреда.
В комнате воцарилась тишина. Патрик стал беспокоиться. Он начал ходить взад-вперед, бормоча себе под нос:
– Да куда же она запропастилась? Ведь уже больше пяти минут назад пошла наверх! Господи!
Дверь открылась, и на пороге показалась бледная Элис.
– Ну ладно. Идемте, – велел Патрик, проводя рукой по белокурым волосам. – То есть вы поднимайтесь, а я скоро подойду. Хочу взять пальто – там, на чердаке, наверное, жутко холодно. Элис, где оно?
– Дорогой, ты что, забыл? Ты сам повесил его в гардеробной.
Она стояла неподвижно, словно статуя. Казалось, ее охватил неописуемый страх, передавшийся всем, кроме Виктора.
